– Я не об этом. Мы не должны требовать от них того, чего не делаем сами. Мы опаздываем, не любим, когда нами помыкают, огрызаемся в ответ…

– Прописные истины от Кирилла Озерова. Найдёшь эту цитату в любом учебнике по воспитанию ребёнка. Чего ты боишься, скажи прямо!

Озеров поднял голову, но его лицо оставалось в тени:

– Пропустить кого-то, обмануть доверие, не заметить, направить по ложному пути. Много чего. Так погрязнуть в делах, что даже не запомнить имя девочки, которую недавно перевели ко мне в класс. Я был не в состоянии вспомнить её имя даже в тот день, когда… Хорош учитель!

– У тебя их около трёхсот человек… Озеров… – Она подозрительно посмотрела на его тёмный силуэт и шагнула вперёд, чтобы разглядеть в тени лицо. – Тебя ведь не это беспокоит, правда?

– Правда. – Он шагнул навстречу, бледный, как выпавший снег.

– Ты решил остаться здесь, ты понял, что они не справятся без тебя… – дрожащим голосом проговорила Агата, внимательно вглядываясь в его печальные глаза. – Ты уже знаешь, что будешь ошибаться снова, а терзания совести – это ведь ничтожная цена, когда понимаешь, что можешь изменить чью-то судьбу в лучшую сторону.

– Может быть…

– Тебя мучает не гибель девочки. Это из-за того случая со мной, после которого ты терпеть не можешь автомобили и всё, что с ними связано…

Он устало провёл руками по лицу.

– Тебе тоже показалось, что два этих случая похожи? Впрочем, только слепой не заметил бы связи… Слушай, дело даже не в этом. Я не хотел тебе жаловаться…

Щёки Агаты пылали румянцем. «Скажи. Наберись смелости, не будь мальчиком. Скажи, что ты остаёшься здесь из-за того, что встретил меня».

Он замолчал. Она чувствовала, что он решается на что-то важное…

– Агата…

Тон, которым он начал фразу, не подразумевал того, что она хотела сейчас услышать.

– Знаешь, Кирилл, может быть, не так уж и плохо, что ты остался таким ребёнком, каким тебя считают твои родственники. Ведь это поможет тебе рано или поздно понять детей.

От него не ускользнул лёгкий укор в её тоне. Он подошёл к ней и едва коснулся руки.

– У меня накопилось много вопросов. Возможно, только ты или твой отец в состоянии ответить на них. Когда мне было пятнадцать, я очень нуждался в этих ответах, потом он увёз тебя…

– Озеров, ты знаешь, что я была несовершеннолетней, а отца перевели в другой город…

– Знаю и понимаю. Но попробуй объяснить это тому подростку, который провожал вас на вокзале. Теперь вы вернулись в мою жизнь. Вернулись и вопросы.