– Ты понимаешь, что мы никогда не встретились бы, если бы в тот роковой день ты не решился сесть за руль…

Он опустил глаза, сел на корточки и начал рыться в коробках, сам, кажется, не понимая, что ищет.

Его лицо снова покрыла тень.

Девушка тихо продолжала:

– Я не буду называть фамилий, но только в твоём классе и в параллельном – по психологическим показателям, по признаниям родителей, нянь и учителей: пять человек с повышенным уровнем агрессии, ученик с аутическими чертами личности, трое гиперактивных и один садист. Самый настоящий, ты слышишь, Озеров? Он изводит свою младшую сестру, светлого и спокойного ребёнка. Как ты предлагаешь самостоятельно найти к ним подход, остановить поглощающее их зло?!

Его лицо сделалось странным, глаза зажглись прежним огоньком.

«Ну наконец-то задумался…» – поняла Агата.

– Что ты предлагаешь? – спросил он, сбросив с лица угрюмое выражение.

– Если хочешь, я отведу тебя в такое место, где ты получишь ответы на свои вопросы.

– Хочу. Но не понимаю, что это за место…

– Не важно. В воскресенье утром. В восемь.

Они вышли из потайной двери под лестницей с охапками пёстрых тряпок.

– Я опоздал на урок, – сказал Озеров, пытаясь взглянуть на наручные часы. Снаружи, однако, было шумно, слишком шумно для начавшихся уроков.

Они поднялись пролётом выше – туда-сюда сновали школьники.

– Сейчас не должно быть перемены…

Агата посмотрела на большие часы, висящие в коридоре.

– Озеров, неужели мы пробыли в костюмерной пять минут? Не меньше двадцати, это точно.

Кирилл, ухмыляясь, глянул на стрелки.

– Может, время за этой дверью и впрямь замедляется? Как думаешь?