– Стой! – крикнул Кирилл Петрович, сорвавшись с места.

– Ты ведь не будешь стрелять в старую подругу? Я всё прощу. Дай игрушку.

Она уверенно протянула руку, чтобы отобрать пистолет.

Люба слышала, как хрустят льдинки и комки замёрзшей грязи под ногами Кирилла Петровича.

– Ты меня предала! – крикнула девочка и, зажмурившись, нажала на спусковой крючок.

В последнюю секунду она разглядела лицо Ангелины. В её наглых накрашенных глазах появился страх, самый обычный страх, какой бывает у кошки, когда она видит зверя покрупнее. И ещё одиночество, как у василиска, который выжег всё вокруг себя и ходит, бессмысленно выискивая жертву посреди голой пустыни…

Пистолет выстрелил.

Фаина

Фаина

До этого дня она лишь смутно представляла себе, что такое усталость. Длительные роды изнурили её тело, природа швырнула её через весь космос, как астероид, и она в течение семи часов сгорала в атмосфере, теряя остатки сил, чтобы рухнуть в изнеможении на землю и дать начало новому живому существу.

Теперь её тело было чем-то вроде туманного облачка, расползающегося по больничной каталке.

– Мы вас оставим ненадолго в коридоре, а потом отвезём в палату, – сказала медсестра, укрывая её по шею одеялом.

Фаина моргнула.

«Мне всё равно, – думала она, ощущая, как её покачивает на волнах в невидимой лодке. – Только дайте поспать».

Она смотрела в потолок, но воспалённые глаза не желали смыкаться.

«Я забыла о чём-то важном. Что же я забыла сделать?» – каждая мысль её была словно пчела, застрявшая в меду.

Вдруг она внутренне рассмеялась над собой: «Забыла? Что ты могла забыть, глупая? Ты ведь только что родила!»

И сразу подумала, что, кажется, не видела своего ребёнка.

«Видела или нет? Неужели ты не помнишь?»

Она так разволновалась, что даже смогла высвободить из-под одеяла руку и зацепиться за край каталки.