РазноеИстопникстр 242
Светлый фон
«Старенький пароход вез заключенных по северным морям. В одном из портов перегрузились в речное суденышко и пошли вверх по Печоре, но в селении Абезь Оксану сняли – пришло время рожать. Здесь в ветхой, продуваемой всеми ветрами ненецкой лачужке в ноябре родилась дочь Дина. Не выжить бы ей в том страшном холоде, если бы лагерное начальство не позволило Володе быть рядом. ( – А.К.) Через несколько месяцев начались спешные сборы – предстоял новый этап. Несколько дней пути по реке, затхлый воздух трюма, неясность предстоящего действовали угнетающе. Оксана ждала второго ребенка, и дорожные тяготы были для нее особенно мучительны. С восторгом узнали женщины, что на очередной стоянке можно будет прогуляться с детьми по берегу. И как только пароход причалил, все без промедления высыпали на берег. Матери и дети радовались солнцу, свежему воздуху. Но не успели они толком походить по земле, как поняли, какую злую шутку сыграли с ними конвоиры: пароход ушел, оставив их всех без мужской поддержки. “Больше мы никогда не встретились со своими мужьями”, – вспоминала Громадская».

Оксану Громадскую арестовали за то, что во время обыска на их с Володей Енукидзе квартире обнаружили брошюрку об истории конспиративной Бакинской типографии «Нина», написанную Авелем Енукидзе.

Каким нужно обладать воображением, чтобы сначала разрешить встретиться с мужьями, а потом оставить женщин с детьми одних на берегу.

Дети своих отцов уже никогда не увидели.

Весна 1956 года Мерзлотная станция на перевале Дуссе-Алинь

Весна 1956 года

Весна 1956 года

Мерзлотная станция на перевале Дуссе-Алинь

Мерзлотная станция на перевале Дуссе-Алинь

Костя очнулся.

Сломанная нога, обложенная запаренным мхом и укрепленная шинами-дощечками, не болела. Из тела ушел жар, предметы не двоились, а ясно проступали перед глазами. Он увидел Сталину, которая сидела у окна и грудью кормила ребенка. Сначала он подумал, что мечется в бреду и все, что он видит, по-прежнему его больные фантазии. Кружка с водой, стоящая на низкой скамеечке рядом с нарами, микроскоп на столе и желтый радиоприемник «Амур». Сам стол, заваленный капканами и какими-то термометрами, женщина, сидящая к нему вполоборота. Пучки трав, развешанные по стенам избушки. Но на краю стола лежит его парабеллум. Обоймы в нем нет. Он вспомнил, как сам заряжал пистолет перед выходом в тайгу. Значит, кто-то обойму вынул.

Потом он услышал, как завозился под нарами Кучум. Собака сразу учуяла, что хозяин пришел в себя. Костя также отчетливо вспомнил, как его ночью заносили в дом. В комнате было очень душно. И там плакал ребенок. Он лежал в люльке, подвешенной к балке потолка.