– Ну как тебе?

– Потрясающе, – сказал я и подумал, что здесь было бы в самый раз ее поцеловать.

Но Фран уже отшвырнула велосипед и, сбросив кроссовки, на ходу задирала подол, чтобы через голову стащить платье с влажной спины. Глядя прямо перед собой, она расстегнула лифчик, а потом, подойдя к самой кромке воды, спустила трусики, аккуратно переступив через них. Выдохнув, она сделала несколько больших шагов в воду и замерла на мгновение, одна рука на пояснице, другая – на груди. Затем обе руки взметнулись вверх, и, вскрикнув от холода, она нырнула, полностью скрывшись под водой, осталось только очертание – белое на зеленом, которое тихо двигалось вниз по течению. Все это время я не издавал ни звука, даже дышать забыл, и теперь смог выдавить только «О боже», прежде чем она вынырнула чуть ниже по течению, щурясь и зажимая нос.

– И долго тебя ждать?

– Прости, я плавки не взял.

– Плавки! – засмеялась Фран. – Ну, в мокрых трусах на велосипеде не покатаешься, сотрешь себе все! Считаю до десяти.

В качестве жеста вежливости она отвернулась и скрылась под водой, а я воспользовался моментом, чтобы быстро раздеться. Почувствовав, как раскаленная галька обжигает ступни, я проворно засеменил к реке и, споткнувшись, угодил в нее с грандиозным всплеском, от удара о холодную воду у меня перехватило дух, а гениталии сжались, словно улитка в раковине. «Ничего – разогреешься», – подумал я и не то поплыл, не то побрел на глубину, где дно напоминало торф: черно-коричневого цвета с довольно приятным овощным запахом. Течение несло меня сквозь теплые, потом холодные и снова теплые участки реки в сторону освещенного солнцем места у противоположного берега, где, касаясь подбородком воды, сидела Фран; плечи ее были смуглыми, а груди напоминали два белых треугольника. Она поймала меня, когда я проплывал мимо, обняла, и мы поцеловались, чувствуя речную воду на губах и во рту; я прижал ее к себе, и наши ноги переплелись, мы зарылись ступнями в шелковистый ил, чтобы удержаться на месте, и замерли до тех пор, пока вода между нами не потеплела, а кожа пальцев не сморщилась, и тогда Фран вытащила ноги из ила и обвила ими мои бедра.

Но это уже был перебор; вздохнув, она резко оттолкнулась от меня и со смехом поплыла против течения. Я смотрел, как она вышла из воды, согнувшись и прижимая к себе одежду, поднялась на берег и исчезла в траве. Какое-то время я не двигался, а потом погрузился под воду с головой, будто пьяный, что пытается протрезветь. Я выкарабкался на берег, распутал и натянул на себя одежду и пошел за Фран.