Тут я развязал язык:
– Мне нужно было успеть в назначенное место. Вот и все.
И в этот миг появились полицейские.
В планы Майка не входило привлекать органы правопорядка, но зрелище трясущегося, окровавленного мальчишки на обочине дороги, видимо, привлекло внимание нечаянного свидетеля, и сюда примчалась патрульная машина, которая своей синей мигалкой осветила лесопосадки у нас за спиной.
– …твою ж мать. Только вас тут не хватало, – пробормотал мистер Говард.
Он уже стоял с вытянутыми руками, примирительно раскрыв ладони, а меня обуял дикий страх. Полицейский участок. Судебный процесс. Клеймо преступника.
Но мне требовалась медицинская помощь. Минут через двадцать мы подъехали к той больнице, где на первых порах после нашего переезда в этот город работала моя мать, и я, примостившись на краешке пластмассового стула, отвечал на вопросы усталой женщины в полицейской форме. Куда я спешил? На встречу. Водитель «рейнджровера» оттеснил меня с дороги? Нет, это случайность. Подвергал ли меня опасности этот джентльмен своей манерой вождения? Нет, мы просто беседовали. Через окно движущегося автомобиля? Мы только начали, я сразу потерял управление. Откуда у меня в рюкзаке стеклянная посуда? Тут я запнулся. В другом конце коридора маячило пепельно-серое, испуганное лицо Майка; он прижимал пальцем усы, словно они грозили отклеиться.
– Я требую адвоката!
Женщина в полицейской форме захохотала. Разве у них есть такое право – над нами насмехаться?
– У тебя и
– Нет! – возмущенно сказал я.
– Тогда для начала известим родителей, хорошо?
– Нет. Нет, этого делать нельзя.
– Уж извини, милый, но ты несовершеннолетний, и у тебя шок. Мы обязаны им сообщить.
– Это невозможно. Они разошлись.
– Так… и с кем ты остался?
– С папой.
– Диктуй номер.
– У нас нет телефона. – (Тут усталая женщина сникла.) – Он нам не по карману, – добавил я, разделив ложь надвое: телефон-то у нас был, только отключенный за неуплату.