– А матери телефон по карману?

– Да, у нее мобильный.

– Ну и?..

– Я наизусть не помню.

Хотя бы здесь сказал правду. Нацарапанный на клочке бумаги, ее номер лежал у меня в спальне, но я так редко им пользовался, что назвать по памяти не сумел.

– Давай, милый, не тяни время. Адрес ее?

– Я только знаю, как дом выглядит.

– Тогда говори, какой там домашний.

– Она живет с другим; я никогда ей не звоню, она сама мне звонит.

– Назови тогда свой адрес. Мы сейчас отправим сотрудника за твоим папой.

Я пошевелил мозгами:

– Майк. Вон там стоит. Он знает мамин телефон.

Женщина поднялась со стула.

– Мне срочно надо позвонить. – В голове засело, что я имею право на один телефонный звонок.

– Это пожалуйста. Только больше не убегай, ладно?

Время было позднее, в коридоре скапливались каталки с пострадавшими в центре города, и теперь я был здесь далеко не единственным парнем в окровавленной одежде. Мне удалось найти общественный телефон – по счастью, с городскими справочниками. Полистав засаленные страницы, я отыскал номер. В исцарапанных алюминиевых перегородках отражался мой портрет: бледная физиономия, слипшиеся от пота волосы, окровавленные руки. Я набрал номер и явственно представил, как телефон надрывается в длинном коридоре, обшитом деревянными панелями. Прочистив горло, я приготовился заговорить интеллигентным голосом. Длинные гудки не кончались.

– Алло?

– Алло, Полли?

– Да?

– Полли, это Чарли. Из нашей постановки, припоминаете?