– Ну ладно. Я понимаю, для кого-то это само собой разумеется, но…

– Эти фужеры я стырил на бензоколонке, но меня застукали, я дал деру и упал с велосипеда.

– С моторного?

– С обыкновенного. Педального.

– Боже. Человек с темным прошлым. Рекламные фужеры и педальный велосипед. Ты прямо как Джейсон Борн.

Мы путешествовали по греческим островам, и это был наш первый совместный отпуск – на той стадии отношений, когда используется возможность показать каждый шрам. Я видел у нее разрыв перемычки между средним и безымянным пальцем от острого края консервной банки с бобами, а еще аккуратную решетку стежков на плече, где ей удалили родинку; теперь настал мой черед. Битое стекло картечью испещрило мне спину, и я, растянувшись на горячем песке, позволил пальцам Нив исследовать это созвездие.

– Как азбука Брайля.

– И что там написано, Нив?

– Там написано… погоди… там написано: «Какой придурок… будет… воровать промобокалы?» Их же раздают бесплатно, скажешь, нет?

– Это было идеальное преступление.

– Кража никому не нужного хлама?

– Ну, там еще наличные под руку подвернулись.

– Так-так. Из кассы?

– Да, хотя схема была довольно сложная. То есть я тырил скретч-карты, а не деньги, так что обошлось без жертв. Пострадавших и быть не могло: пока не стерта защитная полоска, денег не существует. Это как тот кот в ящике. Рассуждая философски.

– Ты так и заявил?

– Ага.

– И как это было воспринято?

– Не так чтобы очень.

– Боже мой. Изощренный преступник. Ужас какой.

– Хочешь сказать, ты сама за всю жизнь ничего не украла?