Прождав около часа, Лотта решила пойти и посмотреть, как там сестра. Она с самого начала хотела проводить Биргит до лазарета, долго настаивала на своём, но Биргит была решительнее.
– Не хочу, чтобы у тебя были неприятности, – прохрипела она между приступами кашля, сотрясавшими всё её худое тело так, что она сгибалась пополам. – В любом случае меня отправят назад, и всё. Ты же понимаешь.
– Они не посмеют! – воскликнула Лотта. Биргит, похоже, не понимала, насколько больна – её лицо было очень бледным, щёки лихорадочно пылали, и, приложив ладонь к её лбу, Лотта тут же отдёрнула руку – таким горячим был её лоб.
– Посмеют и отправят, – буркнула Биргит. Надзирательница, у которой она попросила разрешения выйти, угрюмо кивнула, и она поднялась и вышла в ночь.
Лотта начала читать молитвы, но слова почему-то казались лишёнными всякого смысла.
Сейчас они были важны как никогда и всё же не проникали в её сознание. Что, если они в самом деле отправят Биргит обратно? Магда, католичка из Украины, которую пощадили за её незаурядные медицинские навыки, уничтожив её родную деревню, коснулась её руки.
– Всё будет в порядке, – сказала она на ломаном немецком, – ей помогут.
Лотта кивнула и попыталась улыбнуться.
Но время шло, и её беспокойство росло с каждым словом молитвы, слетавшим с губ. Как она могла отпустить Биргит одну? Она была больна, так сильно больна. Поднявшись, Лотта проскользнула мимо надзирательницы и направилась к лазарету.
Заключённым не стоило разгуливать по лагерю в одиночку без серьёзных на то оснований. Надзирательницы были жестоки, и их жестокость росла с каждым днём. Они любили показывать на примере провинившихся, что бывает с теми, кто им не подчиняется, а ещё таким образом развлекались, стараясь развеять скуку и страх.
Лотта быстро шла к лазарету, стараясь держаться в тени. Хотя был конец сентября, воздух уже стал холодным, и она беспокоилась за сестру всё сильнее и сильнее. Наконец лазарет показался в поле её зрения, и в нескольких метрах от него она увидела распластанное на земле тело.
Лотта рванула к ней, опустилась на колени, сжала в объятиях.
– Биргит… Биргит…
Лицо сестры пылало, но тело было холодным, обмякшие руки и ноги казались бескостными. Она приоткрыла глаза и тут же вновь закрыла. Лотта закусила губу, чтобы не расплакаться.
– Я придумаю, как тебе помочь, – пообещала она и огляделась, но никого не увидела. И кто здесь вообще мог им помочь? Присмотревшись, она различила вдалеке зловещую фигуру охранника СС в сером пальто, тащившего за собой овчарку на цепи. Он словно явился из её ночных кошмаров. Но выбора не было. Лотта поднялась с колен и протянула ему руку в отчаянной мольбе.