– Да, – хрипло ответил мужчина. – Спасибо.
Иоганна кивнула и опустилась на стог сена, свернулась, подтянув колени к груди. В хлеву было теплее, но ненамного, мычание и возня коров были непривычны. В животе урчало; она ничего не ела с обеда, да и он состоял лишь из кусочка чёрного хлеба с паштетом. Она не знала, когда снова сможет поесть и как вообще доберётся до Эйгена.
Но тут она подумала о том, что пережили эти мужчины, скольким они были готовы рискнуть ради свободы, и страха и жалости к себе как не бывало. Если им хватило храбрости, чтобы вырваться из лагеря, охраняемого вооруженными солдатами и обнесённого электрическими заборами, то и она справится со своей задачей.
С этой мыслью она свернулась поудобнее, и напряжение, сковывающее тело, начало её отпускать. Звуки, которые издавали коровы, больше не тревожили, а, напротив, убаюкивали.
Путь до Эйгена занял почти неделю. Большую его часть Иоганна прошла пешком. Русских она оставила в том хлеву, поскольку все трое считали, что безопаснее передвигаться поодиночке.
Она питалась картошкой, которую понемногу воровала в амбарах, талым снегом и надеждой. Однажды ночью в сарай, где она заночевала, пришла хозяйка и принесла миску супа и кусок хлеба. Иоганна с жадностью набросилась на еду. Женщина смотрела на неё скорее угрюмо, чем с сочувствием.
– Когда придут союзники, – сказала она, – не забудь, что я тебе помогла.
В Линце её подвёз фермер – в его фургоне она проехала почти пятьдесят километров. Он не задавал вопросов и, очевидно, не хотел слышать ответов. Иоганна была слишком измучена дорогой, чтобы её это беспокоило. Грязная, голодная, испуганная, она уже не чувствовала себя вполне человеком. К тому времени как она добралась до Эйгена, вид у неё, должно быть, стал совершенно дикий и безумный, хотя она как могла постаралась привести в порядок волосы и пальто.
Но вот она была здесь, на Траумштрассе, и, шатаясь от усталости, искала дом номер двадцать два. Проходя мимо дома тридцать четыре, она остановилась; она знала, что элегантная желтая вилла с коваными перилами и частным парком прежде принадлежала семье фон Траппов, а теперь стала летней резиденцией Генриха Гиммлера.
Она вспомнила встречу с Марией фон Трапп много лет назад – какими простыми и счастливыми казались ей теперь те годы! Какой наивной девчонкой она была, как хотела чего-то добиться, как злилась на мать, не позволявшую ей учиться на секретаршу… Иоганна не знала, чего ей больше хочется – смеяться над собой или вернуться в прошлое и задать той девчонке хорошую трёпку.