Глубоко вздохнув, она продолжила путь. Нужно было как-то добраться до Зальцбурга или по крайней мере Линца, чтобы где-то спрятаться. Но до каких пор? И что, если война продлится ещё несколько месяцев?

Домой, решила Иоганна, она не вернётся, потому что не может ввязывать в это родителей. К Ингрид тоже не пойдёт, потому что Ингрид, скорее всего, уже и так могут выслеживать. Но как же быть? Должно же быть какое-то безопасное место?

Неожиданно в памяти всплыл адрес: Эйген, Траунштрассе, 22. Вернер почти год назад просил её туда съездить. Она собиралась, но заботы о родителях и работа на Сопротивление занимали всё её свободное время, все её мысли. А вот сейчас, поняла она, самое время туда отправиться. По крайней мере, попытаться.

Иоганна свернула на грунтовую дорогу, которая тянулась вдоль заснеженного поля. Наступала ночь, и в темноте можно было спрятаться, но она слишком хорошо понимала, что эсэсовцы ищут сбежавших заключённых и, несомненно, будут стрелять во всё, что движется.

Господи, а если она сглупила? Если тот человек поиздевался над ней или просто ошибся? Бродить здесь, в лесу, зимней ночью было самоубийственно, даже если не принимать во внимание эсэсовцев, патрулировавших местность, и бог знает кого ещё.

Около часа она продвигалась на запад, ориентируясь на холмы, окружавшие горизонт. Её пальцы онемели в тонких перчатках, пальто плохо защищало от арктических ветров, температура с наступлением ночи неуклонно падала.

Наконец она наткнулась на фермерский дом и хлев. Обошла ферму, стараясь не попасться на глаза лающим собакам и любопытным людям. Тихо пробралась в сарай и, моргнув несколько раз, смогла различить стог сена, коров, мирно сопящих в своих стойлах, и двух мужчин, скорчившихся на полу. Она тихо выдохнула, один из них поднял глаза и, казалось, впился в неё взглядом.

– Битте, – сказал он, и его голос звучал скорее гневно, чем умоляюще.

– Я ваш друг, – прошептала Иоганна и закрыла за собой дверь. Корова низко замычала, и Иоганна вздрогнула. Она не привыкла к животным. Теперь она разглядела, что мужчины были худыми и грязными, их полосатая униформа – рваной и запятнанной. Вот два зайца, убежавших от этой проклятой охоты, подумала она с мрачным удовлетворением. И если она может хоть чем-то им помочь, она не позволит им попасться. – Я не сделаю вам плохого, – добавила она, надеясь, что они поймут, потому что они, вне всякого сомнения, были русскими. Мужчина молча кивнул.

– Эсэсовцы всё ещё там, – сказала Иоганна, подойдя ближе. Ей очень хотелось поделиться с ними едой или водой, но у неё ничего не было. – Сидите здесь, пока они не уйдут.