Я ожидала, что все эти осиротевшие мальчики и девочки будут несчастными и плаксивыми. Но они, напротив, играли, смеялись и бегали, и их стойкость меня поражала. Мне очень скоро понравилась моя работа, и я подружилась со своими более пожилыми коллегами. Особенно мне нравилась пани Кончаль, которая до войны была оперной певицей. Она разучивала с детьми самые красивые песни, когда нам нужно было их успокоить для своего рода уроков, которые мы пытались организовать. Это была тяжелая, но полезная работа, и каждый день, когда я заканчивала свою смену, я испытывала чувство глубокого удовлетворения от того, что делаю для лагеря нечто стоящее. Я с нетерпением ждала приезда Томаша, чтобы представить его детям. Я с нетерпением ждала момента, когда увижу в его глазах гордость за меня, за то, какой вклад я вношу.

Саул, работающий в клинике, оказался в своей стихии – он быстро взял на себя руководство тем, что считалось «хирургическим» отделением, но его работа была намного более напряженной, чем моя. Я старалась быть внимательной к нему, навещала его каждый день в обязательном порядке, хотя иногда это означало, что мне приходилось часами ждать, пока он закончит со своими пациентами. Медсестры привыкли к тому, что я сижу в их так называемом кабинете, и вскоре я уже болтала с ними и даже помогала где могла с бумажной работой. Я так восхищалась тем, как Саул вел себя в этом месте, и я легко могла представить себе Томаша, исполняющего ту же роль, как только мы где-нибудь обоснуемся и он закончит учебу. Почти не имея медикаментов, при бесконечном количестве пациентов, нуждающихся в помощи, Саул всегда был терпелив и неизменно мягок. Сострадание и сочувствие, которые он испытывал к своим пациентам, поражали меня. Когда он рассказывал мне о своем дне, он описывал работу так, словно пациенты оказали ему услугу, позволив ему лечить их. И, возможно, так оно и было, потому что, несмотря на тяжелейшие условия, Саул определенно оживал благодаря осознанию своей нужности.

– Подожди, Ханна, – говорил он мне. Он постоянно напоминал мне о моем новом имени, потому что я не откликалась на него. – Как только твой Томаш появится здесь, я снова возьму его под свое крыло, и к тому времени, когда британцы приедут за вами, он будет знать больше, чем всякие профессора.

По прошествии нескольких недель мы прекрасно освоили свои роли и по-прежнему встречались за ужином или завтраком каждый день. К тому времени зуд под гипсом сводил с ума, но Саул взял с меня обещание не чесать под ним веточкой, хотя мне нестерпимо хотелось это сделать. Вместо этого он нашел линейку в административном блоке и в течение нескольких чудесных минут в день просовывал ее под гипс и с предельной осторожностью потирал мне кожу.