Я наблюдаю за руками Кэмпбелла. Они все время находятся в движении, пока он произносит речь, иллюстрируя жестами слова — выделяя одни, акцентируя внимание на других. Но пальцы у него слегка дрожат, и я приписываю это тревоге и волнению, ведь он не знает, о чем я буду говорить.

— Каковы ваши рекомендации в этом деле в качестве опекуна от суда? — спрашивает Кэмпбелл.

Я делаю глубокий вдох и смотрю на Анну:

— Вот рядом с нами сидит девушка, которая всю жизнь ощущала огромную ответственность за благополучие своей сестры. Она знает, что появилась на свет для выполнения этой миссии — отвечать за здоровье Кейт. — Я бросаю взгляд на сидящую за столом Сару. — Думаю, когда родители зачали Анну, у них были самые лучшие намерения. Они хотели спасти свою старшую дочь и считали Анну желанным прибавлением к семейству не только из-за того, что она даст генетически, но и потому, что хотели любить ее и наблюдать, как малышка растет здоровой и счастливой. — Тут я поворачиваюсь к Кэмпбеллу. — Мне также совершенно ясно, каким образом ситуация в этой семье изменилась и стало критически важно делать все, что в человеческих силах, для спасения Кейт. Когда ты кого-то любишь, то готов использовать любые возможности, лишь бы не дать любимому человеку уйти, удержать его рядом.

В детстве я часто просыпалась среди ночи, помня свои дичайшие сны: я летала, оказывалась запертой на шоколадной фабрике, была королевой на острове в Карибском море. Меня выбрасывало из сна с запахом франжипани в волосах или запутавшимися в подоле ночнушки облаками, и я не сразу понимала, где нахожусь. Засыпая вновь, как бы ни старалась, я уже не могла вернуться в атмосферу сна, который видела до пробуждения.

Однажды я осталась ночевать с Кэмпбеллом и проснулась под утро, а он еще спал. Я провела пальцем по его лицу, изучая рельеф: от хребта скулы к водовороту ушной раковины и смеховым ложбинкам по бокам рта. Потом я закрыла глаза и впервые в жизни сразу провалилась в сон, в то самое место, где его покинула.

— К сожалению, — говорю я суду, — наступает момент, когда нужно отступить и сказать, что пора оставить все как есть.

Целый месяц после того, как Кэмпбелл меня бросил, я вылезала из кровати только по необходимости — пойти на мессу или сесть за обеденный стол. Я перестала мыть волосы. Под глазами у меня залегли темные круги. Мы с Иззи теперь казались совершенно непохожими, если не приглядываться.

В тот день, когда я набралась храбрости и заставила себя встать с постели по собственной воле, я пошла к Уилеру и толкалась у лодочного сарая, стараясь никому не попадаться на глаза, пока не увидела одного парня из команды яхтсменов, которого оставили учиться на лето. Он вытаскивал наружу один из школьных «скифов». У парня были светлые волосы, не как у Кэмпбелла, тот брюнет. Он был коренастый, а не стройный и высокий. Я попросила, чтобы он подбросил меня домой.