Умиротворение длилось недолго, попытка Порты восстановить свою власть в Боснии и Герцеговине подняла население на борьбу, черногорцы вновь пришли на помощь. В 1860 году в Австрии при невыясненных обстоятельствах погиб князь Данила. Ему на смену пришел юный Николай. Черногорцы сражались отчаянно, но в их конечный успех A. M. Горчаков не верил – 12 тысячам бойцов, не ведающих даже азов военной организации, плюс 3 тысячам добровольцев из Австрии не под силу одолеть регулярную армию. Туркам ценой больших потерь удалось подавить восстание, театр военных действий подвергся опустошению. И все же, по замечанию одного из российских консулов, «едва заметная на карте Черногория сделала последнею войною большой пролом в дряхлом здании Турции»[607].

Особое внимание ведомство на Певческом мосту уделяло, а военное министерство столь же большие надежды возлагало на Сербию – княжество с населением в 1,2–1,4 миллиона человек, обладавшее международно признанным автономным статусом, включавшим запрет вводить на его территорию османские войска. Оно – и точка опоры России, и центр сопротивления посягательствам на восстановление в регионе турецкой власти, и база для подготовки к ее свержению. Как первый шаг в достижении последней цели предусматривалась ликвидация османских крепостей на сербской территории в Кладове, Смедерове, Шабаце, Соколе, Ужице и твердыни Калемегдан в центре Белграда.

Но предварительно встал вопрос о смещении с престола князя Александра Карагеоргиевича, проводника австрийского влияния. Скупщина свершила сей акт в 1859 году, но возвращенный на пост 80-летний Милош Обренович с его деспотическими замашками российскую дипломатию не устраивал. Старец скончался в 1860 году, так что дипломаты не успели перессориться по поводу его кандидатуры. Его сменил сын Михаил, оставивший заметный след в истории Балкан. Он установил режим личной власти в стране, ввел закон о всеобщей воинской повинности для мужчин в возрасте от 20 до 55 лет, вызвавший нервную реакцию в Стамбуле. Намеченную Горчаковым максимальную программу, предусматривавшую срытие всех турецких крепостей, осуществить не удалось, пришлось ограничиться двумя (Сокол и Ужице), но и Порта не смогла настоять на ограничении численности сербской армии.

Сербы запасались оружием, их эмиссары добрались до Херсона, где им удалось приобрести целый арсенал – 39 200 винтовок и несколько сот сабель; поскольку квитанций об оплате не сохранилось, – видимо, даром. Далее начались чудеса. Министерство иностранных дел России оказалось полностью неосведомленным о состоявшейся сделке. Посыпались протесты турок, к которым присоединились представители Великобритании и Австрии. Караван в несколько сотен телег покатился по румынским дорогам. В Бухаресте российский консул Н. К. Гире отказывался верить, что оный обоз находится в пути, в чем его тщетно убеждали коллеги. Князь А. И. Куза повел себя молодцом и тоже не заприметил транспорта, в Петербурге его поведение сочли твердым и достойным. Господарь получил выговор от Порты, но разыскать обоз так и не сумел, хотя в иных случаях подведомственная ему полиция обнаруживала замечательную зоркость. Арсенал на колесах благополучно добрался до Белграда. Князь Михаил объявил, что оружие предназначено для армии его государства, преисполненного самых миролюбивых намерений. Так удачно осенью 1862 года завершилась операция по вооружению сербских войск[608].