* * *

В России с формированием делегации на конгресс возникли сложности. Естественный ее глава – первый вельможа империи князь канцлер A. M. Горчаков. Но Александру Михайловичу – 80 лет, он стар, дряхл, утратил прежнюю энергию и, по мнению многих, склонен к уступкам. Высоким авторитетом пользовался военный министр Д. А. Милютин, но сама его должность не внушала оппонентам доверие к его способностям миротворца. В придворных кругах раздавались голоса в пользу посла в Лондоне П. А. Шувалова. Но у него – всего 4 года дипломатического стажа, да и специалистом в балканских делах он не являлся. Опытом в них обладал бывший посол в Стамбуле Н. П. Игнатьев. Но в активе у него – Сан-Стефанский договор, отвергнутый державами. Назначать его значило размахивать красной тряпкой перед оппонентами, да и сам Николай Павлович считал неприличным для себя разрушать в Берлине то, что он создал[765]. Наконец, назначать главой делегации просто посла было несолидно, у всех прочих участников на высокой должности фигурировали министры, у двух держав, Великобритании и Германии, даже председатели правительств.

Царь остановил свой выбор на A. M. Горчакове, единственной фигуре, равной по значению и опыту партнерам и противникам.

В Берлин на конгресс 1 (13) июня – 1 (13) июля 1878 года последний российский канцлер отправился с тяжелым сердцем – доигрывать партию в заранее проигранном сражении, сталкиваясь со злой волей почти всей Европы[766]. Слово «почти» он мог бы опустить, российская делегация находилась в полном одиночестве, даже балканские представители, действовавшие в закулисье, опорой ей не служили. С Румынией продолжался конфликт вокруг Южной Бессарабии, глава сербского внешнеполитического ведомства Иован Ристич тесно, и не без результатов, сотрудничал с австрийцами. Греция не скупилась на территориальные претензии.

Ситуация на конгрессе для России сложилась хуже некуда. Председательствовавший О. Бисмарк поручал обсуждение конкретных вопросов заинтересованным сторонам. Горчаков недомогал и часто отсутствовал на заседаниях. Основная часть работы легла на плечи второго уполномоченного ПА. Шувалова. Третий член делегации, П.П. Убри, отличался разве что безликостью и попал в нее как посол в Германии. В советской историографии на Шувалове, как на бывшем шефе жандармов, лежала печать Каина, что сказывалось на суровости оценок. Зарубежная отзывалась о нем лестно – компетентен, упорен, способен. Б. Дизраэли считал, что Петр Андреевич вел трудную борьбу с тандемом Солсбери – Андраши с замечательным терпением и талантом. Сам Шувалов вспоминал часы, проведенные в жарких спорах, как самые тяжкие в своей жизни. Еще теплившиеся в душе Горчакова надежды на содействие Бисмарка разлетелись прахом. Немецкий канцлер на всех парах шел к военно-политическому союзу с Австро-Венгрией, заключенному в 1879 году. Россия представлялась ему ненадежным партнером, способным оказать серьезное сопротивление новой попытке разгромить Францию, как то произошло в 1875 году. Иное дело – Австрия, готовая идти пристяжной в упряжке с Германским рейхом, за что ее надлежало наградить.