Когда мы в первый раз говорили о Пасифае и Семеле, он сразу понял мои чувства – по лицу прочел. Понял, поскольку чувствовал то же самое. Почему теперь не понимает?

– Медуза расплатилась за преступление Посейдона, потому и стала чудовищем, – напомнила я ему. – А теперь мужчина выставляет напоказ ее уродливую, жуткую голову, дабы карать своих врагов. И все шарахаются от нее в страхе и отвращении. А алтари Посейдона курятся по-прежнему.

– Персей использовал Медузу так же, как Минос – твоего брата, – сказал Дионис тихо.

Я удивилась, повернулась к нему. Стало быть, он помнит. Дионис взял меня за руку. Сухой и теплой ладонью. И разделяющее нас пространство сузилось слегка.

– С наказанием Минос встретился далеко от дома, при заморском дворе, правосудие над ним свершили чужестранцы. Это неправильно. Я должен был сам назначить ему кару – ему и Тесею тоже за совершенное ими.

Я никогда не жаждала мести, освободилась от них обоих – и хорошо. А теперь гадала, способна ли голова Медузы до сих пор думать и чувствовать, навечно прибитая к щиту отрубившего ее, дабы повсюду приносить ему победу и славу. Какая месть утолила бы ее жажду? Чем охладить разверстую пустыню раскаленной добела ярости, которая, должно быть, снедает Медузу беспрерывно, если она понимает, что Тесей выставляет ее перед всеми как трофей, вынуждая людей падать, трепеща, к его ногам, но не ее?

– С чего тебе было враждовать с царем Крита или афинским царевичем? – спросила я. – Они тебя не оскорбляли. Тесей привез меня сюда и оставил, а ты нашел, так, может, тебе стоит благодарить его. – Я рассмеялась. Будто кто-то другой говорил эти слова. – Но Персей… Персей твой младший брат. Ты прав, он должен с тобой считаться. И кому же его наказывать, как не тебе?

На самом деле я так не думала. Меня не волновало, что Персей запрещает поклоняться Дионису. Пусть бы аргосские козлики жили себе спокойно. Однако Дионис мог присмирить Персея, а это мне уже нравилось. Если бы мой муж отнял у Персея этот отвратительный щит, может, чудовищная дева наконец смогла бы перевести дух…

Он сплел свои пальцы с моими. Когда Дионис улыбался, все как будто опять становилось на свои места.

– А не отправиться ли нам вместе на приключения, в Аргос? – предложил он. Глаза его лучились былым весельем. – Ты говорила, что хотела бы сопровождать меня – сейчас самое время. Покажем Персею, чего он лишает свой народ, запрещая мои обряды.

Я не стала спрашивать, как именно покажем. Но согласилась все равно. Так могу ли отрицать, что тоже в ответе за сделанное им?