Ким существовал. Но как-то неубедительно. Поменял псевдоним, с Баранова на Козлова. Отрастил наконец усы. Теперь он уже был похож не на старшеклассника, а на студента; если процесс пойдет и дальше такими темпами, к пятидесяти он вполне потянет на молодого специалиста. Обставил квартиру, изгнал тараканов; кислый запах в ванной сменился его, Кима, горьковатым холостяцким духом.

Только тишина всё так же звенела в ушах и давила на затылок. «Ма-мэ-ми-мо-му…» – напевал Ким, чтобы разогнать ее. Завел котенка; котенок превратился в рыжего кота, пропадавшего днями в амурных командировках; появлялся только на подзаправку, стуча лапой по форточке; вскоре все помойки в округе были облеплены маленькими копиями его Мурзика…

Из египетского дома пока не теребили. Утихомирились и двойники в Сети, ручеек материалов с «бараньей» подписью иссяк, одна из «его» статей, про вырубку лиственных деревьев в городе, ему даже понравилась.

Наконец, за подписью «Т. Баранов» появилась статья про председателя одного из объединений воинов-«афганцев»…

Вернувшись в тот вечер, не сразу сообразил, что дверь не заперта.

Решил, что сам забыл закрыть. Толкнул.

В комнате желтела настольная лампа.

В кресле сидел незнакомый человек и наливал себе что-то.

Рядом в странной позе валялся Мурзик.

«Извините, Тельман Виссарионович, пришлось зачистить вашего кота, всего меня исцарапал», – сказал незнакомец. На лице – царапины, на столике – салфетки с кровью.

Инстинкт самосохранения толкал Кима назад, в подъезд; инстинкт журналиста – в противоположном направлении – к гостю, его протянутой ладони…

«Кучкар, – ладонь гостя была твердая, как камень, и такая же гладкая и холодная. – Сторожевых собак видел, а сторожевых котов – первый раз. Готов компенсировать вам вашего любимца. Двести зеленых устроит? Нет? А триста? Ладок, триста пятьдесят, с учетом ритуальных расходов».

Гость достал пачку, начал отсчитывать.

«Уберите деньги, – сказал Ким. – Кто вы такой?»

«Двести… Триста… И еще пятьдесят. Всё. Я? Я думал, вы со мной лучше знакомы. Кучкар, герой вашей последней статейки».

Смочил салфетку водкой, приложил к щеке, скривил губы.

«Это не моя статья».

«Не ваша? А чья? Под фамилией “Баранов” писали два человека. Так? Первый Баранов, как вам известно, это вы сами. Второй, как вам тоже известно…»