Отсутствие обществоведческих школ мирового класса в России, СССР и тем более в интеллектуально убогой, примеряющей вышедшие из моды на Западе шляпки, РФ не случайно. Во многом это связано, полагаю, с господством в интеллектуальной сфе-

ре такого слоя как интеллигенция, которая, помимо прочего, блокировала профессиональную самоорганизацию работников умственного труда, подменяя ее идеологической, а следовательно, исходно не позволяла оформление школ в обществоведении. В отличие от этого, в естественных науках, где положительную профессиональную деятельность подменить негативной социально-критической намного труднее, русские школы мирового класса сложились. Разумеется, необходимо отметить и невысокий профессиональный уровень среднего обществоведа в России, его зависимость от западных школ (опять же интеллигентский комплекс), но я хочу обратить внимание прежде всего на сущностную и организационную сторону дела.

Далее, интеллигенты-обществоведы национальных школ мирового класса создать не могут не только по профессионально-организационным причинам, но и в силу повернутости – лиц, шей, мозгов – на Запад, в сторону от своей страны. Отсюда – усвоение, адаптация и компиляция чужой социальной мысли, изложение своей реальности и истории на чужом языке, в чужих терминах, отражающих чужие реалии, в чем и преуспели в России, как либералы, так и марксисты. Поэт Максимилиан Волошин так охарактеризовал эту ситуацию:

Но жизнь и русская судьба

И так до сих пор. Как и уж тут свои обществоведческие школы, да тем более мирового класса – так, «в чужом уголку присесть».

В отличие от русской литературы, русское обществоведение не усвоило системно и не переварило в соответствии с национальной спецификой западную мысль. «Когда есть достаточно большая группа людей, – пишет В.А. Найшуль, – которые знают языки, знают разную культуру, то использование чужой терминологии не вызывает напряжения. Они хорошо понимают контекст, понимают, какое реальное понятие за этим термином стоит. Такой достаточно многочисленной группы, такого круга у нас сейчас в наличии нет. Более того, на самом деле Россия является настолько специфической страной, что общенационального осмысления экономической политики, осмысления этих заимствований как-то не наступило. Здесь – огромный фронт работы: есть очень своеобразная культура, которую можно определить, наверное, как «восточно-христианскую», как наследника Византии. Эта культура генетически достаточно близка к западной, для того чтобы определенные западные вещи можно было бы притаскивать и адаптировать и они не оказались бы категорически чужеродными. Но для этого нам бы хорошо было бы иметь свою собственную мысль, нам хорошо бы иметь свой адекватный общественно-политический язык, а не тот уродский, про который еще Пушкин сказал, что его не существует». Но ведь именно русская интеллигенция и совинтеллигенция сделали все, чтобы на место собственной мысли поставить либерализм, марксизм и теперь опять либерализм и связанные с ними понятийные комплексы.