Глаза Элизабет вспыхивают.

– Она даже не знает, что мы приедем? Антон…

– Анита примет вас, и с радостью… но она будет рада получить и пару слов от меня. Я хочу попрощаться с ней, прежде чем меня заберут. Она всегда была добра ко мне.

* * *

На железнодорожной станции он весело сообщает детям, что они едут навестить тетю Аниту – хотя они никогда раньше с ней не встречались. Они не знают ее.

– Мы скоро опять все будем вместе, – говорит он.

Но он чувствует тяжелый взгляд Ала. Мальчик понимает, когда его обманывают.

Антон пожимает Альберту руку, как взрослому.

– Я горжусь тобой, сынок. Горжусь тем, каким мужчиной ты становишься, каким ты будешь однажды.

Он достает часы из кармана. Альберт берет их, пораженный, и вертит в руках, чтобы отполированная поверхность блестела.

– Мне их дал отец, – говорит Антон. – Теперь они твои.

Ал кивает. Он сжимает часы в кулаке.

– Я постараюсь. Я постараюсь, чтобы ты гордился мной.

Мальчик еле держится, чтобы не расплакаться.

Антон берет его за плечо и наклоняется к самому его уху, чтобы никто, кроме Ала, не слышал.

– Мужчины тоже плачут, сынок. Постоянно. Никогда не стыдись своих чувств. Твои чувства – твой компас. Они ведут тебя к тому, что правильно.

Слезы наконец прорываются и текут потоком по веснушчатым щекам.

– Я не скажу им, что на самом деле происходит, – говорит он, – ни Полу, ни Марии.

– Пока они не будут достаточно взрослыми, чтобы понять.

Он долго обнимает Пола – тот тоже плачет, в его возрасте мальчик еще не научился больше прислушиваться к чувству стыда, чем к печали. Он сгребает Марию в объятия и покрывает поцелуями. Ей грустно с ним расставаться, – так она и говорит, – но глаза у нее сухие. Она похлопывает его по щеке.