— Нет, — ответила я. — Она просто ваш друг.

— Я здесь! Я здесь!

Невероятно симпатичная девочка, которой суждено стать чирлидером, подняла руку, и я указала на нее.

— Если я сегодня притворюсь, что дружу с Уиллоу, меня покажут в «Развлечениях сегодня вечером»?

Вперед шагнула учительница:

— Нет, Сапфира. И не надо притворяться, что ты с кем-то дружишь. Мы здесь все друзья, верно?

— Да, мисс Уоткинс, — отозвался класс.

Сапфира? Девочку и правда звали Сапфира? Когда мы впервые пришли сюда, я обратила внимание на липкую ленту над деревянным домиком для игр — там были такие имена, как Флинт, Фриско и Кэссиди. Неужели никто больше не называл детей Томми или Элизабет?

Уже не в первый раз я задумалась, выбирала ли моя биологическая мать имя для меня. Называла она меня Сара или Абигейл, тайна только для нас двоих. Но потом пришли мои приемные родители и начали мою жизнь с нуля.

Сегодня ты была в инвалидном кресле, и дети уходили с дороги, чтобы пропустить тебя, когда ты направлялась к столу для творчества или за счетными палочками Кюизенера.

— Это так странно, — тихо сказала Шарлотта. — Я ни разу не видела ее на уроках. Меня будто впустили в святилище.

Я наняла целую съемочную бригаду, чтобы целый день снимать фильм о тебе. Хотя ты была достаточно многословной, чтобы выступить в качестве свидетеля в суде, но сажать тебя на скамью не казалось человечным. Я не могла допустить, чтобы ты находилась в зале суда, когда твоя мать будет давать показания о желании прервать беременность.

Мы появились на пороге вашего дома в шесть утра, как раз в тот момент, когда Шарлотта вошла в вашу спальню, чтобы разбудить тебя и Амелию.

— О боже, какая гадость! — простонала Амелия, когда открыла глаза и увидела оператора. — Весь мир увидит, как я выгляжу с утра.

Она подскочила и побежала в ванную, но с тобой утренний подъем занял больше времени. Каждое передвижение проходило с осторожностью — от кровати до ходунков, от ходунков до ванной комнаты, от ванной комнаты обратно до спальни, чтобы одеться. Поскольку утро было для тебя самым мучительным временем — приходилось спать с заживающим переломом, — Шарлотта дала тебе обезболивающее за тридцать минут до нашего прибытия, затем подождала, когда оно подействует, чтобы облегчить боль в руке, и ты немного поспала перед тем, как она помогла тебе встать с постели. Шарлотта достала толстовку с молнией спереди, чтобы тебе не приходилось поднимать руки и натягивать ее через голову, — твой гипс сняли всего неделю назад, а предплечье все еще было закостенелым.

— Кроме руки, что сегодня болит? — спросила Шарлотта.