Я уже шла по коридору, когда Марин крикнула мне вслед. Она стояла в дверном проеме, сжав руки в кулаки:

— Сейчас я пытаюсь найти свою родную мать. И меня не слишком радует ваше дело. Поэтому я не стану пить с вами кофе и надеяться, что мы устроим пижамную вечеринку и будем заплетать друг другу косички. Если бы в мире было все, как вы хотели, Шарлотта, если разрешили бы избавляться от детей, не соответствуй они стандартам и мечтам матери, у вас бы сейчас не было адвоката.

— Я люблю Уиллоу! — Я сглотнула комок в горле. — Я делаю то, что лучше для нее. И вы осуждаете меня за это?

— Да, — призналась Марин. — Так же как осуждаю свою мать за то, что она сделала, что считала лучшим для меня.

Марин вернулась в кабинет, а я еще стояла в коридоре, прислонившись к стене. Этот иск не существовал в вакууме. Можно было посмотреть на него со стороны и подумать так: «Хм… да, в этом есть смысл». Но в стерильных условиях в голову не приходила ни одна мысль. Если прочитать в газете статью о том, что я подала в суд на Пайпер, если посмотреть фильм «День из жизни Уиллоу», то можно сложить картину воедино, но с учетом личных понятий, мнений, истории.

Вот поэтому Марин приходилось гасить свой гнев, когда она работала над моим делом.

Поэтому Шон не понимал моих объяснений.

И поэтому я так сильно боялась признаться себе, что однажды, оглядываясь на все это, ты меня возненавидишь.

«Уолмарт» стал моим развлечением.

Я ходила по рядам, примеряя шляпы и туфли, глядя на себя в зеркало, составляя пластиковые контейнеры один в другой. Крутила педали на велотренажере и нажимала на кнопки говорящих кукол, слушала пробные треки на дисках. Я не могла позволить себе купить хоть что-то, но часами могла глазеть.

Мне было неизвестно, как содержать детей в одиночку. Да, существуют алименты и пособия на детей, но никто не рассказал мне подробности. Предположительно я смогу обеспечивать тебя, если суд признает меня достойным родителем.

А еще я могла печь.

Мысль поселилась в моей голове прежде, чем я смогла прогнать ее. Никто не зарабатывал себе на жизнь капкейками и пирожными. Да, я уже продавала выпечку несколько месяцев и накопила достаточно денег, чтобы полететь на конференцию НО в Омахе, а также заинтересовала своей продукцией несколько заправок. Но я не могла работать в ресторане или расширить рынок за пределы «Гас-н-гет». Ты в любой момент могла упасть, а значит, мне следовало быть рядом.

— Симпатично, да?

Я повернулась и увидела позади себя работника «Уолмарт», который смотрел на батут, надутый наполовину. Ему было около двадцати на вид, а прыщавое лицо напоминало помидор.