Я споткнулась, как когда-то на лекции в институте. Образ был неточен и к тому же испорчен большевиками. Но сейчас нельзя было упускать слушателей, и я поняла, что не нужно углубляться в сложные образы, когда всё и так ясно.

«…Я скажу прямее. На нас могут смотреть как на безумцев, и это справедливо, мы в чём-то безумны. Нас могут ненавидеть за то, что наши правила основаны на правах человека, а не бога или его вождя. Век, в который мы живём, показывает, что религия бессильна против античеловеческих сил, а вожди оказываются себялюбцами и сумасшедшими. Ничто не может сдержать безумие, кроме нас самих, — и надеяться нам не на кого, кроме себя…

Зато теперь всё чаще звучит полезное слово „человечество“. Я говорю не о нациях, неизбежно впадающих в ненависть к чужакам, а о единстве всех людей, желающих не попасть под ядерную бомбу и не видеть разрушения и ужас ещё одной войны. Мы с вами знаем, каков вектор, по которому возможно учреждение новой жизни на новых основаниях. Помните правила на стене! Следует оборонять наши личные права до последней капли крови, хотя бы и с оружием в руках. Потому что это последний рубеж.

Самая же важная хитрость заключается в том, что нельзя отстаивать одно право и одновременно пренебрегать другим… Я спокойна за вас — вы это поняли, — но я не спокойна за себя… Я молчала об одном эпизоде, думая, что легче нам всем его забыть, но теперь я знаю, что честнее будет сказать.

Аста и Зоя выбрали быть вместе как возлюбленные, а не как подруги, и я посчитала их выбор выбором больных, нуждающихся в лечении. Будучи зависимой от унижений детства, я убедила себя, что случившееся — если не кошмарный грех, то что-то недолжное. И тем самым предала первое же наше правило…

Так вот, я мечтаю о том, чтобы, где бы вы ни были, вы объединяли вокруг себя людей и помнили, что новый мир будет не новым, а всё тем же старым, пока мы не станем благовествовать о правах и равновеликости каждой личности и её выбора. Где вы будете жить — в Америке ли, здесь ли, в Африке, — везде, везде не поддавайтесь никаким миражам и будьте честны с собой, даже если эта честность неприятна. Возможно, плоды нашей трудной работы увидят даже не дети, а внуки. Мы этого не знаем. Но мы должны быть готовы ко всему. Удивительное и пугающее будущее встаёт перед нами: человечество или использует шанс объединиться поверх пропастей между пещерными страстями наций и их интересов, или уничтожит само себя.

Я верю в вас. Пусть за стеной этой темноты будут рассвет и новые рощи, новые пустоши, новый свет сквозь ветви — вечный и проникающий всюду даже после той ночи, когда мы исчезнем…»