Часть 6. КАНУН НОВОГО ВРЕМЕНИ

Выше говорилось о том, что завершением Средневековья мы считаем начало XVI в. Однако любое завершение в истории есть не единовременная дата, а относительно длительный переходный период. Новое время, в которое мы живем, характеризуется процессами, приведшими к господству рыночной экономики, политической демократии, научного взгляда на мир, к промышленной, а затем и научно-технической революции — со всем этим вы познакомитесь впоследствии в курсе Новой истории. Специалисты обычно отсчитывают начало Нового времени в Западной Европе с середины XVII в., с Английской революции. Таким образом, период от начала XVI до середины XVII в. является неким историческим промежутком, который мы назвали кануном Нового времени.

Характерным для Нового времени является сложение особого новоевропейского типа личности. Этот тип личности весьма отличен от средневекового. Человек Средневековья был в первую очередь частью некоего большего или меньшего коллектива — церкви, сословия, общины, цеха и т.п. Человек Нового времени отделен от коллектива, основы для своего существования он ищет в самом себе, даже с Богом он предпочитает сноситься напрямую, а не через церковную иерархию.

Период «канунов», о котором мы говорим, и есть время сложения этого нового типа личности, сложения новых отношений людей друг с другом, с Богом, с окружающим миром. Европа знала различные и переплетающиеся между собой пути к этому. Исторические явления, благодаря которым стали возможны указанные перемены, которые сами возникли в результате этих перемен, — Возрождение и Реформация. Начнем с первого.

ГЛАВА 6.1. ВОЗРОЖДЕНИЕ

ГЛАВА 6.1. ВОЗРОЖДЕНИЕ

 Никколо Никколи

 На рубеже XIV и XV вв. Никколо Никколи был известен всем жителям своего родного города — Флоренции. Он не был ни одним из правителей этого города-государства, ни воином, ни поэтом, ни художником, ни ученым. Но в своем доме он собрал огромную коллекцию произведений античной эпохи — монет, медалей, мраморных и бронзовых скульптур, у него была богатейшая библиотека античных авторов, которых он только и читал; он побуждал юношей изучать произведения античной словесности; он приглашал во Флоренцию знатоков латыни и греческого; он говорил с друзьями только на латыни, а не на родном итальянском; он носил одеяние, напоминающее римскую тогу; он ел и пил только из античной посуды; он жил как бы не в своем времени, а в той эпохе, которую он почитал и любил — в Античности. Один из его биографов говорит: «Было благородным удовольствием смотреть, как сидел он за столом, весь такой античный». И его поведение, и отношение к нему его современников доказывают — Античность овладела умами, Античность возродилась.