Идеал даже относительно эгалитарного общества несовместим с культурным этосом, позволяющим индивиду определять степень своего вклада в общее дело и громко заявлять об этом. Но именно эту свободу больше всего ценят авторы, придерживающеся социалистических взглядов.

Симона де Бовуар и Сартр

Симона де Бовуар и Сартр

Подобно Беатрисе Вебб, Симона де Бовуар в своих автобиографических текстах также описывает проблемы интеллектуала-социалиста, видящего, как его литературный успех высоко поднимает его над миром коллег. После долгих лет лишений она столкнулась с этой проблемой в 1945 г., когда ее спутник, Жан-Поль Сартр, с которым у них было общее хозяйство, достиг мировой славы. Когда она поняла, что теперь у Сартра всегда будет много денег, она пришла в ужас и подумала, что их долг состоит в том, чтобы потратить эти деньги на добрые дела. Но как? Ни ей, ни Сартру не хотелось превращаться в благотворительный фонд. Она попыталась тратить на себя настолько мало, насколько это было возможно, но в конце концов купила дорогой костюм для лекционного тура по США. В слезах она сказала Сартру: «Это первая уступка». Ее знакомые смеялись над ней. Тем не менее Симона де Бовуар «продолжала воображать… что можно было бы избежать соучастия в социальной несправедливости». Она рассказывает, что чувствовала себя виноватой и что лишь постепенно она и Сартр начали наслаждаться жизненными удовольствиями, например дорогими ресторанами, и ценить их. Их дискомфорт от такой косвенной эксплуатации масс становился все меньше и меньше.

Однако, Симоне де Бовуар не удалось решить вопрос, сколько социальной несправедливости может себе позволить успешный писатель-социалист. «С учетом всех обстоятельств, то, как я решала, следует ли мне позволить себе какие-то «уступки» и не позволить другие, было совершенно произвольным. Мне кажется, что для поведения человека в этой сфере невозможно выработать логические принципы»[442].

Артур Кестлер

Артур Кестлер

В одном автобиографическом эссе Артур Кестлер описал свой опыт, аналогичный тому, о котором шла речь у Вудро Уайета и Симоны де Бовуар. Он, как и многие другие, стал коммунистом, потому что другие люди (богаче, чем он) не испытывали по поводу неравенства того чувства вины, которое всегда терзало его, когда он тратил деньги на самого себя:

«Хорошо понимая, что у нас нет денег, раздираемый жалостью к отцу [он был неудачливым изобретателем. – Г.Ш.]… я испытывал укол вины всегда, когда родители покупали мне книги или игрушки. Это продолжалось и позже, когда каждый костюм, купленный мной для себя, означал, что я смогу гораздо меньше обычного послать родителям. Одновременно у меня возникла сильная неприязнь к явно богатым людям – не потому, что они могли многое себе позволить (зависть играет в социальных конфликтах гораздо меньшую роль, чем обычно считают), но оттого, что они не испытывали при этом чувства вины. Таким образом, я спроецировал свои личные затруднения на структуру общества в целом».