Практически ничего не меняется, если мы проводим линию между частной собственностью как таковой и частной собственностью как «средством производства». В конце концов, «средствами производства» могут быть не только сталелитейные комбинаты, караваны судов или грузовики. Некоторые авторы называют частную собственность на средства производства несправедливой, потому что она дает одному человеку, после того как он выполнил свою первоначальную работу (например, придумал товар и способ его распространения), постоянную долю в доходах от последующего труда, которым занимаются другие за зарплату. Однако если продолжать эту аналогию, то не окажется ли драматург в таком же положении, как промышленник? И тот и другой разработали, посредством интеллектуальных усилий, систему указаний, которую должны использовать другие люди, чей труд приводит к обогащению инноваторов даже после того, как они сами перестали работать.
Пьеса или музыкальная композиция, после того как они написаны, могут исполняться по всему миру одновременно сотнями людей. Актеры и музыканты будут вечер за вечером проливать пот за одну зарплату. В случае успеха спектакля группе людей придется тупо вкалывать год или два, подобно рабочим на конвейере. Конечно, они получают зарплату, но ее получают и рабочие на фабрике. После каждого представления пьесы ее автор, не прилагая никаких дополнительных усилий, получает долю от выручки, которая стала возможной благодаря труду других людей. Значит ли это, что он тоже капиталист?
Устранение внутри экономической системы любой возможности для кого бы то ни было иметь долю в результатах труда других потребовало бы радикальных изменений, которые затронули бы авторов, композиторов и изобретателей.
Глава 19. Социальное негодование
Глава 19. Социальное негодование
То, что другие люди обоснованно или по легкомыслию, на самом деле или якобы делают с пищей, часто порождает страстную критику в адрес общества. Если вы спросите у студента, что, по его мнению, следует в первую очередь поставить в вину капитализму, то даже сегодня – что несколько удивительно – он ответит, что это уничтожение продовольствия. При этом часто ему будет известно, что пища, к которой это в основном относилось, – это кофе, который не мог бы спасти от голодной смерти ни одного человека. Типичны воспоминания Артура Кестлера о том, что привело его к обращению в коммунизм в 1931 г.: «Событием, которое заставило меня вознегодовать так, как никогда до этого, было решение американцев уничтожить запасы пищи, чтобы поддерживать на высоком уровне цены на сельхозпродукцию в годы депрессии, в то время как миллионы безработных жили в нищете, на грани голодной смерти»[486].