Народной мудрости давно было известно, что нет пророка в своем отечестве. Хотя, разумеется, есть примеры нежелания людей учиться у чужих и принимать от них помощь, как правило, это нежелание проявляется у них даже ярче, если какое-то новшество предлагает сосед или родственник, т. е. человек, которого они знали задолго до того, как услышали о новшестве.

Причина проста. Если мой земляк, одноклассник или коллега внезапно предлагает изобретение или новшество или совершает какое-то открытие, объективная ценность и качества которых несомненны, то это разжигает мою зависть гораздо сильнее, чем если бы то же самое сделал незнакомый человек; ведь в последнем случае я могу утешаться мыслью, что до этого у него были возможности, опыт, переживания и наблюдения, которых не было у меня. Его превосходство не настолько подавляет и не так уязвляет, как превосходство успешного инноватора из моего собственного круга, вынуждающее меня задуматься: «Почему это не придумал я? Что он знал и видел такого, чего бы не знал и не видел я?»

Для того чтобы инновация внесла вклад в культуру и цивилизацию, должна существовать возможность миграции и стимулы для горизонтальной мобильности. С этим, как часто отмечалось, связано раннее развитие науки, технологий и современных экономических практик в регионах, где внутренние речные пути (развитая речная система) или длинная, изрезанная береговая линия обеспечивали возможности для путешествий в те времена, когда подходящего сухопутного транспорта не существовало. Инноваторы, изобретатели и предприимчивые люди в любом случае путешествовали бы достаточно далеко из чистой любви к приключениям и стремления к выгоде; однако несложно представить себе, что стимулом покинуть дом (в узком смысле) были враждебность, издевательства и недоверие, которым творческий человек больше всего подвергается там, где его дольше всего знают.

Таким образом, универсальный фактор завистливой мести человеку, который нарушает принцип равенства, предлагая какое-нибудь новшество, желателен в том отношении, что он способствует повсеместному распространению культурных достижений и, следовательно, освоению окружающей среды.

Таким образом, о функции зависти вообще можно сказать, что она не только делает возможными нормы социального контроля, от которых зависит существование человеческих обществ, но также – посредством эмиграции – имеет далеко идущие последствия для распространения цивилизации – однако за счет родной местности инноватора. До какой-то степени эти последствия могут взаимно компенсировать друг друга, так что их общее влияние на конкретную цивилизацию или на конкретную профессию останется неизменным: например, если один изобретатель из-за враждебности жителей вынужден покинуть город А, перебраться в город Б и достичь там успеха, в то время как другой изобретатель совершает путь в противоположном направлении, из Б в А. В таких случаях, даже если их количество было бы бесконечным, рост инноваций в стране или на континенте был бы примерно таким же, как и в случае полного отсутствия фактора зависти; при этом будут иметься некоторые места, а именно большие города, которые предложат изобретателям, с отвращением покинувшим родину, наиболее благоприятные условия: часто изобретательные люди будут концентрироваться в ограниченном количестве мест, что в итоге пойдет на пользу общему уровню знаний и умений.