Озноб не проходит. Кажется, в помещении становится все прохладнее. Будто больничная печь погасла. Натягиваю на себя все, что есть в сумке. Даже лыжную шапочку. Если так пойдет дальше, придется натягивать валенки. Лейба дремлет, последую его примеру. Укроюсь одеялом и пальто. Нет, пальто лучше надеть.

— Ты ведь в синагоге служил, правда?

— Да.

— Замечательно. Я человек светский, в религии мало что понимаю, но ты-то наверняка Тору знаешь наизусть?

— Обижаешь. И Невиим и Кетувим, весь Танах[73] знаю.

— Молодец. Вот скажи мне: у нас пост в день Йом Кипура[74].

— Да.

— И других постов нет?

— Нет.

— Вот и я думаю, что хватит. Те времена давно прошли.

— Прошли.

— Но вожди, пророки, те-то голодали подольше, правда же?

— Моисей постился сорок дней, искупая грехи Израиля, поклонение золотому тельцу…

— Ну, кто про Моисея не знает, а другие?

— Тебе что — их всех поименно?

— Ну… сколько сможешь.

— Надо подумать… После смерти Саула жители Ябеша постились семь дней. Даниэль постился три недели, моля о прощении за безбожие народа. Иосафат провозгласил пост на всей Иудее при угрозе нападения Моава и мехунийцев. И король Ниневии тоже, чтобы упасти город от разорения. Люди не ели и даже скот не поили. Закутывались в холщовые мешки, посыпались пеплом и, взывая к Всевышнему, каялись в прегрешениях. Господь услышал их, и Ниневия осталась нетронутой.

Когда же злобный Хаман вознамерился уничтожить иудейский народ в государстве Ахашвероша, Эстер и другие иудеи города Сус постились три дня и три ночи перед тем, как Эстер отправилась к королю.