Пиком гастролей артистов из-за рубежа, как и следовало ожидать, стали годы оттепели, когда даже официальная пресса хоть и осторожно, но одобряла эту практику. Когда в 1964 году в город приехала труппа театра «Сэдлерс-Уэллс» с постановками опер Б. Бриттена, обозреватель «Ленинградской правды» раскритиковал «Поворот винта» за «невероятно странный и архаичный» сюжет: «Нам казалось, что оперы с привидениями остались в эпохе “Белой дамы” Буальде», но восхищался «Питером Граймсом» и «Поруганием Лукреции»[1068].

Самый большой ажиотаж, пожалуй, вызывали выставки. Как вспоминает В. Солоухин, впоследствии один из видных писателей-«почвенников», о выставке архитектуры США, проходившей в Академии художеств в 1965 году, в городе «только и говорили»:

Заговорив об этой выставке со своим другом, ленинградским художником, я тотчас узнал, что, вообще-то, я отсталый человек, потому что вот уж неделю все только и говорят о выставке. Я бросился было скорее прочь, чтобы мчаться на Университетскую набережную и наверстать упущенное, но друг мне сказал, что попасть на выставку очень трудно. Люди стоят по пять-шесть часов в очереди, вокруг милиция, к зданию не подойдешь, не подъедешь [Солоухин 1967:40].

Заговорив об этой выставке со своим другом, ленинградским художником, я тотчас узнал, что, вообще-то, я отсталый человек, потому что вот уж неделю все только и говорят о выставке. Я бросился было скорее прочь, чтобы мчаться на Университетскую набережную и наверстать упущенное, но друг мне сказал, что попасть на выставку очень трудно. Люди стоят по пять-шесть часов в очереди, вокруг милиция, к зданию не подойдешь, не подъедешь [Солоухин 1967:40].

Солоухин попал на выставку только потому, что друг сжалился над ним и дал бесплатный пропуск. Как обнаружил писатель, Академия действительно была оцеплена двойным милицейским кордоном, а внутри потоки посетителей завихрялись вокруг молодых американцев, выполнявших роль гидов. Судя по количеству быстро исчезавших выставочных каталогов (они раздавались бесплатно всем посетителям), выставку посещало около 8000 человек в день, и, конечно, как заметил Солоухин, «всякий, имеющий каталог, покажет его троим, а то и пяти человекам» [Там же: 41][1069]. Ю. Лучинский (1952 года рождения) вспоминает, что представленные в экспозиции макеты зданий на тогдашний ленинградский взгляд «были почти марсианским пейзажем» и что другие американские выставки того времени, в том числе выставка графики (прошедшая в Русском музее в 1963 году), были столь же сенсационны[1070]. Уровень интереса вызывал серьезную обеспокоенность властей, которые, как и во время знаменитой американской выставки в Москве 1959 года, организовывали пропагандистов, чтобы те задавали неудобные вопросы, сообщали о реакции общественности и писали критические замечания в книгах отзывов[1071].