7.7. «Пространство культуРРы», галерея молодых дизайнеров, июнь 2011

Люди среднего возраста, напротив, сохраняли приверженность к неярким цветам и сдержанному стилю советского прошлого, хотя одежда советской эпохи, вроде тяжелых драповых пальто, сменилась универсальными и стереотипными куртками и пальто из стеганого нейлона или водонепроницаемой, несминаемой ткани. Молодежь часто тоже ограничивалась невыразительной спортивной одеждой.

Если на Невском преобладали разного рода «униформы», тех, кто избегал банальности в одежде, можно было встретить в любом уголке города – и так же быстро потерять в толпе: прохожий, смело переходящий замызганный Литейный мост в пальто цвета шампанского и бледно-сером шарфе; девушка в бирюзовых, расшитых пайетками туфлях на платформе и пышной короткой юбке на Фурштадтской; ало-черное многослойное шифоновое платье в унылых окрестностях гостинцы «Санкт-Петербург»[1323]. Учитывая преобладающую сдержанность петербуржцев в одежде, явления подобного рода вызывали такой же шок, как вид человека, громко хохочущего во весь золотозубый рот на заднем сиденье троллейбуса, набитого молчаливыми пассажирами[1324]. Что до старшего поколения, здесь воплощением определенного местного стиля были женщины в аккуратных темных зимних пальто и желтовато-коричневых шарфах – потребность в красках они, как правило, удовлетворяли экстравагантными комбинезонами, в которые наряжали своих комнатных собачек[1325].

Возможно, именно традиционным стремлением петербуржцев себя контролировать, равно как и нежеланием любить то, что им предписывают, объясняется искусственность пешеходных зон вокруг Невского[1326]. В этих ухоженных загонах работы уличных художников тоже носили строго коммерческий характер, а буйство фантазии проявлялось в других районах города. В марте 2008 года две бетонных полусферы на набережной Кутузова, установленные там городскими властями с целью ограничения парковки, были выкрашены в желтый цвет и превратились в гигантские груди языческой богини, слепленной из снега, – на месте лобковых волос у нее была горсть земли[1327]. Граффитисты также регулярно сводили на нет усилия администрации по упорядочению городского пейзажа, покрывая целые стены завихряющимися завитками «кислотных» цветов и оставляя непрошеные комментарии на чудовищных копиях знаменитых русских картин, размещенных Русским музеем на стенах зданий вдоль набережной канала Грибоедова[1328]. Попытки властей «приручить» этот жанр путем выделения специальных площадок – таких, как подходы к Апраксину двору или дворы вокруг центра «Пушкинская, 10», – были успешными лишь отчасти.