— У нее симпатичный южный акцент?

— Настоящая южная музыка, немного видоизмененная рвением к серьезному образованию.

— Что ж, если следующая версия мне понравится, отправлю-ка я вас встретиться с Джесси-Сью и оценить ее. Попросите, пусть свозит вас к себе на родину, на место действия. Если сочтете ее достаточно общительной и фотогеничной — если она не топорная, как кирпичный амбар, — подумаем о раскрутке. Только уж, пожалуйста, удостоверьтесь, чтобы получился текст экстра-класса. Это ваш первый сольный выход в качестве редактора. Я ожидаю чего-то исключительного.

Я пересказала наш разговор Питеру, когда мы с ним сидели в стейк-хаусе «Питер Люгер», заказав по мартини с водкой. Питер неважно выглядел — усталый, подавленный. Но это не помешало ему иронично покачать головой, услышав мой рассказ:

— Ну и ну, твой шеф сама деликатность, ничуть на тебя не давит.

— Плевать на шефа. Ты-то почему такой издерганный?

Питер пожал плечами и протянул руку за своим, только что принесенным коктейлем:

— Как тебе наши безумные родители? Заново сошлись на этой кошмарной свадьбе, что не помешало им оформить развод, а теперь раз в неделю встречаются у мамы и занимаются сексом.

Я чуть не подавилась своим мартини.

— У них интрижка со свадьбы? — не веря ушам, переспросила я.

— Ну, поскольку до прошлой недели они состояли в браке, мы не можем назвать это интрижкой.

— Но у папы же Ширли…

— Что-что, а моногамия — это не по папиной части. И не по моей, хотя я очень прилично себя веду с тех пор, как начал встречаться с Самантой.

— Хороший мальчик, возьми с полки пирожок.

— И это говорит женщина, которая с завидной регулярностью встречается с кем-то и упорно держит язык за зубами.

— Не мне тебя судить, Питер.

— Но ты меня судила. И очень строго.

— Это ты о Боудине, когда ты переспал с той девицей-гидом? Послушай, с тех пор прошло десять лет. И я никогда не возвращалась к тому случаю. Сам знаешь, я уже давно перестала быть пуританкой в этих вещах. Так что меня скорее забавляет то, что наши родители снова спят друг с другом.

Брат потянулся к моей пачке сигарет и выудил одну:

— Не возражаешь? — Он закурил, неловко затягиваясь. — Позавчера Саманта прочитала первые сто страниц моего романа. И вынесла безжалостный вердикт, весьма резко раскритиковав мой труд.