Сегодняшние отечественные гуманитарии, последователи A. Д. Сахарова из либерально-демократического лагеря, идут еще далее, ставят вопрос еще острее. Так, историк А. И. Миллер, ответственный редактор и ведущий автор сборника «Наследие империи и будущее России», сетует: «Очевидна тенденция к конструированию “славного прошлого”… Но кого мы воспитываем с помощью исторического нарратива – солдата или гражданина? (курсив мой. – B. К.)»[589] О том, что вместо «или – или» может быть «и – и», конечно, речи нет. «Нация как гражданское сообщество, – продолжает Миллер, – формируется не только на нарративе славных деяний, но и на осознании ошибок и преступлений прошлого»[590]. Последним историк-либерал отдает явное предпочтение (как и Сахаров с коллегами). «Россия – империя зла» – слоган, брошенный кем-то из недавних президентов США, наверное, вполне удовлетворил бы нашего взыскательного историка?

Пятая, последняя сахаровская идея – идея конвергенции. Как свидетельствует Баткин, автор конституционного проекта считал ее наиважнейшей и самой дорогой для себя[591]. Свою задачу он видел в том, чтобы определить заветную, отдаленную, перспективную цель развития не только своей страны, но и всего человечества, и одновременно указать надежнейший путь (метод) ее достижения. Иными словами, предстояло выработать «стратагему». Конвергенция характеризуется в статье 4-й его Конституции как «встречное плюралистическое сближение… социалистической и капиталистической систем»[592]. Конвергенция признавалась единственным гарантом выживания человечества, решающей предпосылкой кардинального решения всех внутренних и глобальных проблем. Она составляла теснейшее внутреннее единство с идеей глобализации, приоритета общечеловеческих начал. Ее имплицитным содержанием была «гармонизация экономического, социального и политического развития во всем мире»[593].

Сахаровская «конвергенция» – сложный и противоречивый феномен, ее трудно охарактеризовать прямолинейно. В ней, безусловно, есть интенции, соответствующие объективному ходу мирового развития, благодаря чему они еще долго будут сохранять свою актуальность. Но есть, на мой взгляд (да и не только мой), и моменты проблематичные, могущие вызвать неоднозначные оценки. Приходится учитывать и те, и другие.

Поскольку конвергенция предполагает отказ от применения силы в межгосударственных отношениях, сокращение и в перспективе полную отмену ядерного оружия, обеспечение коллективной безопасности и т. д., постольку ее можно только приветствовать. Верно и то, что страны с противоположными социально-экономическими и политическими системами не могут быть абсолютно непроницаемыми друг для друга; в их собственных интересах – усваивать достижения партнера, расширять торговый обмен с ним и таким образом осуществлять взаимосближение. (Самый убедительный пример – современный Китай. Социалистическое государство включило в свою экономику рыночные отношения и еще многое другое из достижений передовых капиталистических стран). Особо следует отметить провозглашение в Сахаровской конституции равноправия всех форм собственности, включая частную; в этом мне тоже видится знамение времени. Во всех указанных отношениях и смыслах сахаровская идея конвергенции вполне рациональна.