Другие данные, опубликованные десятью годами ранее другой группой ученых, тоже подтверждают предположение, что герпес B очень трудно передается людям. В этом исследовании ученые проанализировали анализы крови 321 сотрудника лаборатории, которые имели дело с живыми приматами или клетками приматов в культуре. Большинство из них работали с макаками. Многих из них кусали, царапали или обрызгивали. Тем не менее ни один образец из собранных 321 не дал положительного анализа на контакт с герпесом B. Судя по всему, вирусу нелегко преодолеть межвидовой барьер, и он не вызывает малозаметных, бессимптомных заболеваний у людей, которые находятся в тесном контакте с мартышками.

В истории медицины, начиная с Уильяма Бребнера, известно лишь сорок три случая, когда контакт между макакой и человеком привел к заражению. Да, большинство из этих сорока трех случаев закончились плачевно. Но за тот же период времени произошли тысячи, а может быть, и миллионы других контактов макаки и человека – в лабораториях, в лесах, в обезьяньих храмах, в чашках Петри – царапины, укусы, плевки, случайные уколы, брызги мочи, – при которых герпес B не преодолел межвидовой барьер. Почему? Судя по всему, этот вирус не готов.

Можно выразиться иначе: экология дала возможности, но эволюция еще ими не воспользовалась. А может быть, и не воспользуется никогда.

61

61

Кровь, которую брали у макак, пойманных нами в Чашнипир-Маджаре, проверяли и на наличие еще одного вируса. Лиза Джонс-Энгель и ее команда недавно переключили на него основное свое внимание. Это мой любимый микроб, потому что у него очень колоритное название: обезьяний пенистый вирус. Нет, у зараженных носителей не идет пена изо рта. «Пенистой» частью названия вирус обязан своей склонностью заставлять клетки носителя соединяться одна с другой, формируя гигантские, неработающие мегаклетки, которые под микроскопом напоминают пузырьки пены.

Пенистых вирусов на самом деле целая куча, они все объединены в род Spumavirus. Некоторые из них заражают коров, кошек и лошадей. Еще их находили у горилл, шимпанзе, орангутанов, бабуинов, макак и других приматов; у всех них, судя по всему, это очень древние инфекции, которые эволюционировали вместе с носителями в течение примерно 30 миллионов лет – по одному виду обезьяньего пенистого вируса (SFV) на каждый вид обезьян. Может быть, именно поэтому они сейчас настолько безобидны. Одна команда, работавшая в Центральной Африке, сообщила, что SFV передается от приматов, за которыми охотятся на мясо (мандрилов, горилл и мартышек), самим охотникам. Вызывает ли SFV какую-нибудь болезнь – это уже другой вопрос, которым исследователи не занимались. Если и вызывает, то действует очень медленно и незаметно. С другой стороны, ВИЧ тоже действует медленно и незаметно. А SFV, как и ВИЧ, – ретровирус. Джонс-Энгель – не единственный ученый, который считает, что за обезьяньим пенистым вирусом нужно внимательно следить.