Только этот жених не имеет ни малейшего понятия ни о надвигающемся разводе, который хранится в тайне, чтобы мы не стали изгоями, ни о том, что я получила работу в Нью-Йорке.

Что сказал бы мне Лалит, если бы я спросила, можно ли мне уехать на три года сразу после нашей свадьбы? Отпустил бы меня? Не смешите, тут даже спрашивать бесполезно. Как же он будет на меня влиять, если я окажусь в восьми тысячах миль от него?

Да, я знаю, мне надо беспокоиться об Аише, и я действительно за нее переживаю, вот только эта ускоренная свадьба выбивает меня из колеи. Прошлой ночью мне приснился кошмар, в котором ко мне на свадьбу пришел Дональд Трамп, сжимая в крохотных руках мой паспорт. Я подпрыгнула на кровати, будто в меня ударила молния, и успела напечатать Арнаву целое послание с десятком смайликов, прежде чем вспомнила, почему перестала с ним говорить. В результате я так расстроилась, что съела половину упаковки шоколадных леденцов, припрятанной в тумбочке на самый крайний случай.

Все, Зоя, эти размышления ни к чему. Поднимай свою тушку с дивана и отправляйся в спортивный клуб.

* * *

Сейчас половина седьмого, и я стою возле спортклуба под темнеющим небом, ожидая Шейлу Бу. Мама решила, что, сопровождая меня на фитнес, тетушка отвлечется от мыслей о разводе Аиши. Каким образом это ей поможет, я не знаю.

Так, встряхнись, встряхнись, думай о свободе от жира, приседах сумоиста, капусте кольраби. И о Шейле Бу, вот она как раз появилась. Ее большой белый «лексус» скрежещет тормозами и останавливается прямо напротив клуба, возле того места, где стою я. Она с пыхтением выбирается из машины, проклиная ее «тесноту».

Тетушка Бу замирает на сияющей лестнице к входу в клуб и смотрит на стеклянные двери с таким благоговением, будто они ведут в какую-то историческую цитадель. Сегодня она в черных легинсах, беспощадно натянутых на ее бедрах, и зеленом покрывале, изображающем футболку. Я снова вижу странные цветные пятна, которые сегодня украшают ее футболку и руки. Если бы я не знала ее истории, то решила бы, что это краска. Но это точно не она, потому что дядя Балли этого не потерпит. Если она нарушит обещание и снова начнет рисовать, он с ней тут же разведется, а Шейла Бу ни за что не позволит еще одному разводу запятнать репутацию семьи. К тому же, как поборница высоких стандартов общества, говорящих на пенджаби, и сваха, она не может позволить себе уничтожить собственную репутацию слухами о картинах с обнаженной натурой.

А я думаю о том, что мне и в голову не пришло бы, что тетушка Бу и слова «обнаженная натура» когда-либо встретятся в одном предложении. Вот так и живем, полагая, что знаем человека. Удивительно, как один небольшой факт о ком-либо способен полностью перевернуть ваше представление о нем. В этом случае — в хорошую сторону.