— Помогите! ПОМОГИТЕ! — Я бью по кнопке «Стоп» на дорожке Шейлы и подскакиваю, чтобы успеть ее подхватить. — Тетушка! Сюда! ПОМОГИТЕ!

Через секунду рядом с нами с нечеловеческой скоростью появляется одна из тренеров.

Шейла Бу сипит:

— …Во… ды…

— Пожалуйста! Пожалуйста! Кто-нибудь, дайте воды моей тете! У нее инсульт! СКОРЕЕ!

Несколько тренеров сразу метнулись за бутылками ледяной воды, но вдруг остановились и обменялись сердитыми взглядами.

— Нет, мадам, это не инсульт, — с облегчением качает головой старший тренер, держа горло бутылки у рта тетушки Бу. — Мы уже видели, как он случается. Вы просто запыхались, и ваш жи… то есть ваш вес давит вам на легкие.

Слава богу! Я падаю на дорожку рядом с Шейлой Бу, сбивая ее ужасающую лаймовую сумку. Она падает, и все содержимое вываливается на крытый ковролином пол. Тетушка Шейла замирает так, словно я только что выставила на всеобщее обозрение все секреты КГБ и ЦРУ, вместе взятые. Ощущение неправильности происходящего зашкаливает. Что она прячет в этой чертовой сумке?

А все эти женщины в спортивных костюмах, кажется, просто не способны спокойно стоять на месте. Их тела напряжены, словно на изготовку, чтобы в любой момент выполнить приседы, прыжки или упражнения на перекладинах. Держу пари, что они питаются лишь протеиновыми коктейлями и превратятся в прах от первого же куска хлеба, если заставить их его съесть.

Постепенно тренеры расходятся, что-то бурча про жирных людей, и возвращаются к своим кикбоксингу, сайклингу и зумбе. Мы с тетушкой сидим бок о бок на краю беговой дорожки и слушаем голоса с легкой одышкой и жужжание тренажеров. Ее дыхание постепенно выравнивается.

Я начинаю собирать и складывать обратно содержимое сумки. Зачем она носит с собой столько хлама? Только посмотрите! Тысячи гороскопов, меню навынос, огромное коричневое портмоне, где лежит по меньшей мере десять тысяч рупий, прямо приглашение для воришек, два смартфона, пачка свернутых пергаментных листов, покрытых пятнами краски, три связки ключей и какой-то сложенный и потертый лист, похожий на документ…

— Ты все еще думаешь о Нью-Йорке, да?

Бумаги вываливаются из моих рук и с мягким стуком падают на пол. В зале за нашими спинами гремит болливудская песня, сквозь которую прорывается пронзительный голос тренера:

— Раз, два, три, и мах!

В голове гулко бьет молот, с каждым ударом обрушивая так тщательно воздвигаемую мной стену. Я забыла вытолкнуть мысль о Нью-Йорке на задворки сознания, как делала со дня своей помолвки, поэтому не успела отреагировать. Дескать, это же было давно, кто об этом помнит?.. На одно короткое мгновение я забыла об осторожности, и мои надежда, мечта и сама жизнь оказались на свободе.