Я ответил, что сейчас занят: сижу в ресторане и подпитываю свой организм. «Ты не один?» – «Возможно». Он посоветовал не упускать шанса и порадовать себя песторехо. Я: «Ты опоздал, я уже заказал другое блюдо, и мне его вот-вот подадут». Потом знаками подозвал официанта и спросил, не поздно ли переменить заказ. По его словам, это надо узнать на кухне. Он ушел и вскоре вернулся. Никаких проблем. Тогда я попросил подать мне нечто под названием «чанфайна»[56], не зная в точности, что оно из себя представляет. Главное для меня сейчас – не выбирать еду по чужой указке.

Хромой продолжает слать сообщения, хотя знает, что я в ресторане, а может, именно потому, что знает, – и ему хочется испортить мне обед. Я достаточно хорошо изучил своего друга, чтобы объяснить его эпистолярное недержание тем, что он ищет противодейстие какому-то психофармацевтическому препарату. Теперь он просит прислать фотографию моего обеда, если, конечно, я ничего не имею против, а также фотографию человека, который обедает вместе со мной. Все, с меня хватит. Я выключаю звук в мобильнике, а потом и вовсе его гашу, чтобы избавиться от навязчивого внимания Хромого.

Я бы с удовольствием прогулялся по Касересу, но идет дождь, все магазины закрыты, у меня промокли ноги, а бедная Пепа словно только что вылезла из реки. Как бы не заболела. В четыре часа дня мы уже вернулись в гостиницу в Мериде – без планов, без желаний, без радости. Я включаю телевизор только ради того, чтобы не слышать собственного дыхания. Собака лежит в углу и смотрит на меня унылым, а скорее всего укоризненным, взглядом. Я чувствую, как к горлу поднимается проклятая чанфайна и встает там омерзительным комом. Я делаю глоток коньяку, оставшегося со вчерашнего вечера, пытаясь вернуть еду в пищеварительный тракт, но поскольку желаемого эффекта не достигаю, раздумываю, не сунуть ли два пальца в рот, чтобы очистить желудок. Завтра надо пораньше вернуться домой, откуда незачем было и уезжать.

На улице уже совсем стемнело, я надеваю пижаму, включаю мобильник и вижу кучу сообщений от Хромого – провокационных, оскорбительных, шутливых, слегка неадекватных… В последнем, отправленном в 19.23, он написал, что много раз звонил мне и уже начал беспокоиться, не случилось ли чего. «Пожалуйста, рассей мои сомнения, если ты еще жив и здоров». Я в бешенстве набрал ответ: у меня каникулы, и я не желаю ни с кем разговаривать.