Я сел в центр гостиной верхом на стул, единственный сохранившийся из четырех, которые у меня были. Руки упер в верхнюю перекладину, Агеда встала сзади. Она разминает мне мускулы и говорит. Все время говорит. Не замолкая ни на минуту. Пепа не обращает внимания на болтовню нашей гостьи и спокойно дремлет в своем углу.

Агеда хвалит мою спину. Называет ее по-настоящему мужской и утверждает с видом опытного анатома, что в пору нашего с ней романа это была одна из тех «вещей», которые больше всего ей во мне нравились. Я возражаю, что, как она наверняка заметила, прошедшие годы оставили свой след на моей физической форме. Агеда со мной соглашается, но повторяет, что моя спина остается «изумительной». Не могу не признать: если бы спина время от времени не напоминала о себе болью, я бы и вообще забыл о ее существовании.

Я опускаю голову на руки, и меня одолевает приятная сонливость. И наверное, я вздремнул бы, если бы вдруг не почувствовал, как Агеда прижала губы к моей лопатке. Вне всякого сомнения, это был поцелуй, быстрый и вроде бы незаметный, похожий на клевок.

– Это тоже часть массажа?

– Разумеется.

– И ты всегда так делаешь?

– Зависит от клиента.

Видя ее хорошее настроение, я решил, что настал подходящий момент, чтобы сказать ей то, что вертится у меня на языке с самой нашей встречи у рынка. Пусть Агеда не думает, что я пригласил ее к себе ради массажа. Дело в том, что через неделю я уеду из города и не могу взять с собой Пепу. Я умалчиваю о цели поездки и ее сроках, но Агеде это то ли безразлично, то ли она боится досадить мне своими вопросами. Не окажет ли она мне такую любезность и не возьмет ли к себе собаку в следующий вторник. Агеда отвечает шуткой: это надо как следует обмозговать. И тотчас изображает сомнение и глубокую задумчивость. Сердце у меня екает. Черт побери, если эта женщина меня подведет, весь мой план провалится в тартарары, поскольку я не могу бросить Пепу на произвол судьбы. В нынешних обстоятельствах Агеда – моя последняя надежда. Но тут она говорит с коварной усмешкой, что такая услуга имеет свою цену. Правда, вполне умеренную. Знала бы она, сколько я готов заплатить за такое великое одолжение!

– Ты просто девчонка, – говорю я, согласившись на второй поцелуй в спину, на сей раз более долгий и неспешный, чем первый.

25.

Сегодня я дважды встречался с Хромым: сначала мы вместе выпили кофе, а потом, как обычно, посидели перед ужином в баре Альфонсо. И каждый раз он выходил из дому в совершенно другом настроении, словно меняя костюмы. Кофе мы пили в кафе на его улице, напротив родильного дома. По телефону он сказал, что нам надо поговорить с глазу на глаз. С глазу на глаз – значит, без Агеды, которой он до сих пор ни слова не сказал про неприятности на работе. По какой-то непонятной мне причине мой друг не посчитал удобным пригласить меня к себе.