— А розы? — спросила она тоном строгого отца из рекламы.

Он засмеялся счастливо, нырнул под диван. Букет у него, оказывается, лежал на полу. Это были бледно–желтые хризантемы, мелкие, пушистые, они пахли хвоей и здоровьем. Антон не отдал их Даше, а с ловкостью фокусника стал выхватывать стебли из целлофанового, золотой лентой схваченного плена, и укладывать вокруг ее головы.

— Прекрати! Я как Христова невеста в гробу.

Вслед за Дашей он тоже начал смеяться, потом попытался поцеловать розовый шрам на ее лбу, на этот раз она защищалась, и, когда в комнату заглянула Марина, отношения молодых людей можно было обозначить словом "дурачатся". Вот уж чего не делала ее дочь весь последний год!

— Ухожу, Марина Петровна, ухожу, — заторопился Антон. — Я все понимаю. Вареньку нельзя утомлять. Главное, что она меня вспомнила. Вспомнила все лучшее, что у нас было. Я приду завтра в это же время. Счастье‑то какое! — он подпрыгнул по–мальчишески, воздев руки. Даше показалось, что он коснулся потолка.

— Ты не находишь, что Варя очень изменилась? — шепотом спросила Марина в коридоре.

— Не нахожу, — засмеялся он счастливо. — Просто в Вареньке ожило все лучшее, что свойственно ее натуре.

"Её натуре свойственно выставить тебя за дверь, бедный мальчик", — подумала Марина, оставшись одна.

Он пришел завтра и послезавтра. С этого времени и началось активное Дашино выздоровление. Она с явным удовольствием вспоминала свою жизнь, в этом ей помогала вся семья. Дочь требовала обновления забытых историй из дачного детства, с упоением рассматривала семейные альбомы, тыча пальцем в лица, спрашивала : "А это кто?", и тут же соглашалась, конечно, тетя Вероника, как я позабыла, а это ее дети, а это мы с папой в байдарочном походе. Да, да, я не умела тогда плавать. Ах, умела? Ну разумеется умела, просто вода была очень холодная… все‑таки Карелия… Ну, конечно, Кольский, как я забыла, память моя дырявая, Мы же не были в Карелии.

Родители переглядывались, как много она путает, но Марина с легкостью находила объяснение. Антон, сам того не ведая, подсказал ключ к разгадке Вариных блужданий в потемках памяти. Она вспоминает только хорошее, то, что вызывает положительные эмоции, а до плохого еще время не дошло. Поэтому стоит повременить с некоторыми вопросами. "Пока моя дочь, как бы выразиться помягче, неполноценна — говорила себе Марина, — она без тени. А может, так лучше, и следует сделать так, чтоб до плохого вообще время не дошло? Такой ее легче любить".

Марина уже знала, что на ее дочь напали в сквере на углу проспекта. По телефону она связалась со спасителями, милейшей парой археологов. Потом они с мужем ездили к ним с цветами и шампанским. Археологи описали сцену нападения во всех подробностях, но как очутилась Варя в этом месте Москвы и что связывало ее с бандитами, объяснить, разумеется, не могли.