Как красива Москва в первые летние дни, когда зелень еще чиста, свежа, а газоны пестрят цветами. Правда, в центре город теперь хорош в любое время года. Даша хорошо помнила, как угнетала ее паутина замшелых, угрюмых в своей бедности переулков. Линялые, уродливые особнячки–старички выстроились вдоль проезжей части, как солдаты, забывшие строй, они подпирали друг друга плечами, не давая соседу завалиться на бок. Особнячков старались не замечать, и только надеялись, что эту рухлядь когда‑нибудь снесут, а на освободившееся место поставят крепкого панельного современника в восемнадцать этажей. Если этот сборный красавец и не будет вписываться с городской пейзаж, то хоть надежен будет и вместителен. И вдруг эти особнячки отмыли, заштопали, подкрасили, вставили новые рамы… А Москва, оказывается, разноцветный, веселый и соразмерный город. А все эти старинные здания — жемчужины, право слово.

Антонова однокомнатная размещалась на десятом этаже очень ладного коммерческого дома, даже консьержка была. Как только они переступили порог квартиры, Антон не слово ни говоря, плотно обнял Дашу сзади и замер, уткнувшись лицом в ее затылок. При этом он слегка закинул ее назад. Стоять в таком положении было неудобно, и она попыталась освободиться. Даша хотела только развернуться, в конце концов, люди целуются стоя лицом друг к другу, но он просто оттолкнул ее от себя и быстро прошел в комнату.

— Должна же я осмотреться, — беспомощно крикнула Даша ему вслед.

— Не насмотрелась еще? — буркнул он сквозь зубы.

В этой квартире ей нельзя удивляться и задавать вопросы. Интересно, сколько раз Варя была здесь? Комната была огромной и напоминала скорее не жилье, а рабочий кабинет: голые стены, породистый письменный стол, компьютер, тумбочки на колесах. Широкие красные кресла оживляли в памяти какие‑то американские, ганстеровские сюжеты, и даже кровать в алькове выглядела казенной.

— Ну что ты так сморишь? Жилье клерка… так ты, кажется, говорила. Можешь переделать здесь все по своему усмотрению.

— А почему клерк не может позволить себе живопись?

— Потому что клерк разбирается только в настенных календарях.

По его раздраженному тону Даша поняла, что это тоже Варина цитата. И вообще почему‑то он раздражается. Или нервничает? Как‑то в этом доме их отношения сразу пошли не туда.

— Ты кофе обещал.

— Да, да, конечно, — и скрылся на кухне.

Книжных шкафов нет, подумала Даша, одни журналы. Однако что‑то он читает?.. На тумбочке под стопкой детективов и ярких проспектов, рекламирующих электропечи, стиральные машины, какую‑то мелочь типа фенов и тренажеров обнаружились большие, сделанные в сдержанной цветовой гамме фотографии. По подиуму навстречу Даше шли решительные молодые люди с насупленными лицами, все в шляпах, взгляд исподлобья, левая рука в кармане. Даша готова была отложить фотографии, меньше всего ее интересовал сейчас показ мод. Но тут она с удивлением узнала в крайней фигуре Антона. Бежевое свободное пальто, мягкие брюки гармошкой, вид весьма элегантный. На другой фотографии Антон обитал в одиночестве, голова чуть повернута, рука непринужденно сжимает трость. Лорд, да и только.