– Мы вернемся, – пообещала Флоренс. – И Мэри-Элис обязательно познакомится со своими братиком или сестренкой. И они непременно подружатся, как и их мамы. Я желаю этого всем сердцем. Мы вернемся через год, как только я снова обрету вкус к жизни. Мне невмоготу оставаться здесь одной, без Руперта, где все пронизано им!

Синтия не могла представить, какие чувства испытывает жена, потерявшая любимого мужа, зато она прекрасно знала, что ощущает сестра, лишившаяся брата.

– Мне тоже не хватает Руперта, Фло. Однако воспоминания о нем меня утешают. Ты права: все в Педреване пронизано воспоминаниями о Руперте, но от этого он становится мне только ближе.

– Руперт всегда со мной, где бы я ни находилась, – ответила Флоренс. – Он и в Австралии меня не покинет. Он будет здесь… – Флоренс приложила ладонь к сердцу. – Но Педреван напоминает мне не о Руперте, а о его кончине.

Узнав об отъезде Флоренс, Обри немедленно примчался в залив Гулливера и забарабанил в дверь ее коттеджа. Обнаружив, что ее нет дома, он ринулся к «Мореходам». Флоренс с дядей Реймондом и Монти играла в кегли в саду. При виде бледного лица Обри она, позабыв про игру и рисуя в воображении картины одна страшнее другой, поспешила к нему выяснить, что случилось.

– Надо поговорить, – отрывисто сказал Обри, и по безумному блеску в его глазах она поняла, что с Уильямом и Селией все хорошо, а единственная причина его лихорадочной спешки – это она, Флоренс.

– Прогуляемся по пляжу? – спросил Обри.

Они молча спустились по тропинке на берег. На пляже Обри обернулся к Флоренс и, едва владея собой, взял ее за руку.

– Ты уезжаешь в Австралию? – сдавленно прохрипел он.

Сердце Флоренс остановилось.

– Да, – прошептала она, – осенью.

– Почему ты мне ничего не сказала?

– Я собиралась это сделать при первой же нашей встрече.

Обри скользнул взглядом по морю и снова уставился на Флоренс. Глаза его сощурились, под скулами заходили желваки.

– Ты никуда не поедешь! – бросил он.

– Но, Обри…

– Неужели ты ничего не видишь? Неужели не понимаешь, что я люблю тебя? Я признался бы тебе раньше, но ты носила траур по моему брату, и я счел подобное признание неуместным.

– Ты совсем запутал меня, Обри. Я думала, мы…

– …просто друзья? – прервал ее Обри. – Да, мы друзья, лучшие в мире друзья.