Около трех часов дня они подъехали к одному из коттеджей Педреван-парка – белому домику с соломенной крышей, большим садом и высокой буковой изгородью. Тоби выпрыгнул из машины и задрал лапку у колеса. Макс выбрался из салона и с наслаждением вдохнул ароматы соснового леса и свежескошенной травы, вялившейся на солнце. Тоби залаял, дверь коттеджа отворилась, и на крыльцо вышла пожилая седовласая женщина с короткой, до плеч, стрижкой и ясными голубыми глазами.

– Рада познакомиться. – Синтия бодро тряхнула руку Макса. – Спасибо, что привез Берту из Лондона. Я очень тебе признательна.

Синтия, как и Берта, говорила на «королевском английском»: раздельно и четко, красиво артикулируя слова и правильно расставляя акценты. Она обернулась к двоюродной сестре и распахнула объятия.

– Берта! Давно не виделись!

Старушки расцеловались.

– А ты нисколько не изменилась, – заявила Берта, с восхищением оглядывая кузину.

– Ну что ты, я потолстела.

– Ах, кто бы говорил! Потолстела она! Кто потолстел, так это я. Правда, я уже полвека не слежу за своим весом. – Берта с одышкой хихикнула.

– Входите, прошу вас, – пригласила их в дом Синтия. – Полагаю, вы голодны. Но что мне делать с собакой, Берта?

– Да пусть носится где ему вздумается. Вольные просторы для него в новинку.

– А он не убежит?

– Никоим образом. Этот трусишка от меня ни на шаг не отходит. Знает, кто его кормит.

– Ну и отлично. – Синтия улыбнулась и закрыла дверь.

Оставив саквояж Берты и свой рюкзак в холле, Макс проследовал за Синтией в сад. В саду, возле арочной шпалеры, увитой фиолетовой глицинией, Синтия накрыла стол. Запоздавших к обеду путников ждали огромные миски с пастой и салатом и кувшин воды. Центр стола украшала ваза с розами. Синтия вынесла бутылку вина, и Берта охотно подставила под бутылку бокал. Макс отказался от спиртного и довольствовался водой. День выдался жаркий, и его мучила жажда. Обменявшись положенными любезностями, сестры ударились в воспоминания.

– Прошлое оживает на страницах моей книги, – патетически воскликнула Берта, – и мне не терпится узнать, что произошло со всеми нами. Жаль, я потеряла связь со многими родственниками.

– Действительно жаль, – кивнула Синтия. – А помнишь, как мы дружили когда-то? Как в Педреване было не продохнуть от теть, дядьев, сестер и братьев. Теперь же он опустел, и только Обри сиротливо скитается по его коридорам. Время от времени его навещают дети и внуки, но и они не в силах вдохнуть жизнь в этот склеп. От былого веселья не осталось и следа.

Макс слушал и налегал на пасту. Надо же, как он проголодался!