8:1 ἦν συνευδοκῶ (одобрял) – о конструкции см. комм, к 1:10.

τῇ ἀναιρέσει (убийство) – не смерть, а именно убийство. Это единственный случай употребления этого существительного в НЗ, но соответствующий глагол (ἀναιρέω) встречается у Луки часто: 19 раз в Деян, дважды в Лк (для сравнения – во всем остальном НЗ всего трижды).

ἐν ἐκείνῃ τῇ ἡμέρᾳ (В тот день) – ср. Деян 2:41; Лк 6:23; 10:12; 17:31; но чаще Лука употребляет в этом выражении множественное число (ср. комм, к 6:1). Точно обозначив день начала гонений, Лука подчеркивает, что они были спровоцированы именно речью Стефана, которая содержала резкую критику Храма.

διωγμὸς μέγας (великое гонение) – до речи Стефана христиане, согласно Луке, пользовались расположением народа (ср. 2:47; 5:13). Теперь резкое выступление Стефана против Храма должно было вызвать гнев не только иудейских властей, но и рядовых верующих. Кто осуществлял гонения? Если бы Стефан, был казнен по приговору синедриона, то в таком случае естественно было бы предположить, что и преследования его сотоварищей скорее всего были организованы высшими религиозными иудейскими властями. Но если он был линчеван разъяренной толпой, состоящей из эллинистов, т.е. грекоязычных евреев, возмущенных его критикой Храма, то тогда преследования скорее всего должны были быть организованы синагогальными властями эллинистов, раздраженных речью Стефана и желавших навести порядок в своих общинах. Согласно Хенгелю, «этнические синагоги в Иерусалиме, без сомнения, имели возможность поддерживать дисциплину в своих общинах» и мученическая смерть Стефана произошла в результате действий общин эллинистов (Hengel, Between Jesus and Paul, 20); см. также Hill, Hellenists and Hebrews, 32-40.

В этом стихе «западный» текст расширен по сравнению с александрийским: после διωγμὸς μέγας добавлено και θλῖψις («бедствие»), а в конце – οἳ ἔμειναν ἐν Ἰερουσαλήμ («которые остались в Иерусалиме». Эти дополнения не дают никакой информации и лишь подчеркивают и так очевидное (Metzger, 310 сл.).

8:2 Согласно этому стиху, тело Стефана было погребено и оплакано подобающим образом. В том случае, если он был признан виновным и казнен по судебному приговору, это противоречит правилам погребения казненных, о которых известно из Мишны. В соответствии с Санхедрин 6.5.–6.6, уголовных преступников не хоронили в фамильных склепах, но на особых кладбищах, где закапывали кости после того, как тела казненных истлевали. При этом запрещалось публичное оплакивание и проявление печали. Таким образом, если опираться на Мишну, то упоминание об оплакивании Стефана говорит в пользу того, что он был линчеван толпой, а не казнен по суду. Если же он был казнен, то тогда его публичное оплакивание христианами было очевидным вызовом общественному мнению. Впрочем, следует помнить и о том, что нам неизвестно, какая часть тех правил, которые зафиксированы в Мишне, соблюдалась в первой половине первого века. В любом случае, возможно, что Луку здесь не интересовали реалистические детали, ему важно было подчеркнуть, что тело праведника и первого мученика было достойно погребено.