«Его уход не был внезапным, — рассказывает Александр Зорин. — Я стал замечать, что В. Н. не упускает случая скомпрометировать отца Александра и даже больно поддеть. Исподволь внушал, что человек, которым все восхищаются, не может пребывать в смирении, не может не возгордиться.

<…> После ухода Никифорова из прихода отец Александр сокрушенно воскликнул: „О, я вывел в жизнь столько чудовищ! Его уход — это нож в спину!“»[249]. Отец Александр продолжал чувствовать свою ответственность за случившееся. Но основную трагедию он видел в том вреде, который его духовный сын нанес своей собственной душе.

Условием присоединения к католичеству, согласно Никифорову, стало ритуальное произнесение во время мессы формулы: «Только в Римско-Католической Церкви — полнота Церкви Христа». Очевидно, что этой формулировкой Никифоров предлагал своим единоверцам и последователям полностью отмежеваться от Православия, отказаться признавать Православие Церковью. Молодой отец Владимир служил по разным квартирам, открыто поддерживая связь с капелланом американского посольства, что не могло не привлечь внимания КГБ. Гостями его прихода бывали иностранцы из Европы и Америки, что также усиливало внимание к нему со стороны органов безопасности. «Думаю, что большая часть моих исповедей, проходивших на Володиной кухне, была известна КГБ, так как „органы“ оснастили микрофонами этот импровизированный конфессионал», — пишет Григорий Литинский.

В результате Владимир был задержан при перевозке большого числа богословских книг. После допроса в КГБ в начале 1983 года Никифорова посадили в тюрьму, где он провел девять месяцев. В процессе следствия чекисты использовали свои излюбленные методы психологического воздействия на человека. Никифорову, в частности, было сказано, что в ближайшее время будет арестована и предана суду его жена, занимавшаяся религиозным воспитанием детей в приходе и потому заслужившая особенно суровое наказание.

«На следствии Володя рассказал всё о приходе и всех прихожанах, — вспоминает Григорий Литинский. — Но не только. Целью КГБ, видимо, была если не вся религия в стране, то по крайней мере, определенные направления в ней — в первую очередь им был нужен компромат на отца Александра Меня и на экуменических христиан во главе с Сандром Ригой[250], ну и на наш приход, конечно, тоже, причем особенный интерес представляли знакомства с иностранными миссионерами». По воспоминаниям Андрея Бессмертного-Анзимирова, Никифоров назвал на следствии всех без исключения, чтобы продемонстрировать, что христианское движение в стране настолько мощно и разветвлено, что контролировать его невозможно. Он дал показания не только на своих прихожан, но и на отца Александра Меня и близких ему людей.