Начались обыски и многочасовые допросы отца Александра и наиболее активных прихожан Новой Деревни. Первый допрос отца Александра в КГБ состоялся 20 декабря 1983 года. В результате всех проведенных обысков сотрудники КГБ нашли совсем немного. Огромное количество литературы и множительной техники хранилось у других, никак не скомпрометированных людей, часто даже далеких от религии, но готовых помочь тем, кого преследуют власти. Отцу Александру пришлось приостановить деятельность некоторых малых групп, но он продолжал служить, проповедовать и приводить ко Христу множество людей даже в таких невероятных условиях.

Вышеописанные события примерно совпали по времени с назначением в 1983 году в новодеревенский храм нового настоятеля — отца Иоанна Клименко. Он оказался не менее лоялен КГБ, чем предыдущий настоятель отец Стефан Середний.

Вот как описывает нового настоятеля Александр Зорин: «Отец Иоанн Клименко своей неприязни к нам не скрывал. Отца Александра и его паству называл не иначе как „Али-Баба и сорок разбойников“. Перед проповедью батюшки он выходил из алтаря и глазами обшныривал каждого, кто стоял впереди. Искал магнитофон — криминальный материал для своих донесений наверх. Но мы приспосабливались: магнитофон прятали в сумку, а микрофончик за чью-нибудь спину.

Он был важный, неторопливый, передвигался по храму плавающей походкой. Тотчас, как заступил на приход, наладил правый хор, водрузив туда свою дородную жену, а сноху поставив регентшей. <…>

Приходская касса сельского храма небогатая. А он заставлял платить всем хористам по десятке за службу. Тогда это была непозволительно большая плата. Службу о. Иоанн вел не очень аккуратно. Бывало, что и сокращал против правила. Старухи его недолюбливали. И окрестили за его котоватый вальяжный вид котом. В конце концов он чем-то им крепко досадил. Они жаловались на него епископу, но реакции не последовало. Тогда чуть было не расправились самосудом, да вступился наш батюшка — спас бедолагу.

Было это на Светлой неделе. Я приехал раненько, поспел к проскомидии, чтобы одному из первых исповедаться у батюшки. А застал картину весьма удручающую. Храм был полон разъяренных женщин, которые не хотели, чтобы о. Иоанн служил обедню. Они возмущались, двигались плотной массой туда и сюда и были похожи на стаю стрижей в небе, дружно атакующую коршуна. А коршун мечется: то спрячется в алтарь, то опять выйдет с увещеванием, что еще сильнее разжигает атакующую сторону. И никуда бы коршуну не деться, того и гляди посыплются перышки, как вдруг из левого притвора появился отец Александр и густым умиротворяющим голосом запел: „Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав!“ Смолкли крики. Сначала робко, потом дружнее подхватили рассерженные женщины живительный пасхальный тропарь, и вскоре служба пошла своим чередом».