Я очень хорошо знаю, что среди благочестивых и учёных людей Израиля могут быть те, кто обвинят меня в написании причины для двух-трёх заповедей Торы, так что откроется дверь для других объяснений многочисленных заповедей путём науки. Однако, я могу доказать, что любой учёный имеет право находить причину каждой заповеди, для которой в Торе не указана открыто причина, и таким путём извлечь пользу[672].

Таким образом, каждый по-своему, Азриэль и Иакон бен Шешет расчищают путь для свободного, личного творчества каббалистов. Благодаря этому, они нашли гораздо больше сторонников, чем их более робкие и консервативные товарищи.

Не менее значимый документ — это трактат Иакова в рифмованной прозе, Шаар ха-Шамайим, «Врата небес», первая каббалистическая работа, написанная таким стилем [673]. Точное упоминание о задержке прибытия Мессии позволяет нам датировать эту книгу 1243—1246 годами — версии на этот счёт расходятся. Трактат — это, в сущности, перечисление десяти сефирот. Его краткий и иносказательный стиль делает текст понятным только тем, кто знаком с каббалистическим символизмом, используемым в этом кругу, и кто узнает в нём краткое изложение основных мотивов отдельных сефирот, их значения и символов, а также их тесных связей с заповедями и запретами Торы[674]. Особый интерес представляют его довольно обширные рассуждения о первой сефире, которая обозначена как Первопричина, Воля и глубочайшая сущность — эти определения также повторяются в двух других книгах[675] [676]. Вместо махшаба или, скорее, выше неё Иаков также ставит Волю, о которой выражается в манере, напоминающей Азриэля, который, однако, не упоминается. За изложением сефирот следуют относительно ясные намёки на учение о переселении душ и награде, и наказании; он завершает обвинительной речью против рационалистов и их тезисов. Их аргументы, цитирующиеся в тексте, представляют собой чистые аристо-телизмы в Путеводителе заблудших 2:14, откуда наш автор, очевидно, их и взял. Особый интерес представляют его возражения на их одухотворённую концепцию молитвы, позволяющие каббалисту выступить в защиту ортодоксии. Он обвиняет сторонников Аристотеля в утверждении, будто необязательно произносить молитвы, достаточно только мыслить их. В самом деле, единство с Активным Разумом избавляет от необходимости повторять вслух обязательные молитвы. Подлинный смысл молитвы не в том, чтобы быть «услышанным» Богом, а в очищении мыслей и духа[674]. Здесь мы видим примечательную форму девекут, отвергнутую каббали-стами и отличающуюся от используемого ими рода молитвенного мистицизма. В самом деле, каббалистическое учение о каввана противостоит чистому одухотворению символизма молитвы. Остаётся гадать, не развивалась ли оспариваемая здесь теория в комментарии к Песни Песней того же Самуила ибн Тиббона, против которого ранее выступал Иаков[677].