Гостевой дом оказался обыкновенным бараком, только небольшим. Судя по всему, здесь когда-то размещалась санчасть, ещё сохранился запах карболки, и в тамбуре, на гвозде, висела старая полевая санитарная сумка с красным крестом. Михаил прошёл в комнату, и увидел деревянный, длинный стол, а вдоль стен прочные скамьи.

  - Товарищ генерал! - Кононов обернулся. Перед ним стоял пожилой мужчина в накинутой на плечи шинели без погон, и офицерской фуражке без кокарды, он опирался на трость, и явно был удивлён тому, что увидел перед собой генерала со звездой героя на груди.

  - Моя фамилия Кононов. Я...

  - Вы отец Славы. - Сказал мужчина, и тяжело опустился на скамью. - А я подполковник медицинской службы в отставке Чистяков. Я уж не думал, что кто-то будет Славу искать. Если вы сюда приехали, значит, совсем ничего не знаете. Пойдёмте ко мне домой, я вам всё расскажу о судьбе вашего мальчика.

  У Кононова закружилась голова. Последняя надежда улетучилась, оставив в сердце огромную чёрную дыру, но Кононов взял себя в руки и пошёл следом за военврачом. У крыльца бывшей санчасти стояли старомодные извозчичьи дрожки. Сивая кобыла, такая же старая, как её экипаж, лениво доедала охапку сена, видимо оставленную для неё хозяином.

  - Прошу на мою колесницу. - Сказал Чистяков. - Санчасть в лагпункте упразднили, и меня иногда вызывают к заболевшим. А я уже быстро ходить не могу, поэтому пристроился к Мессалине. - Чистяков погладил кобылу и, дождавшись, пока усядется Кононов, взобрался на козлы и сказал: - Но, голубушка, пошли домой.