Петю уже трясло от страха, но Мышкин не прекращал рассказ.

— Мой прадед, получается, служил в тринадцатой роте 226-го Землянского полка, немцы пустили газ и по их прикидкам, русские должны были отдать концы. Но не тут-то было, наши вдруг поднялись и, выплевывая свои легкие с кровью, поперли на гадов. Ох и устроили они мясо! Представляешь, ты потягиваешь шнапс в окопе, а тут тебе на голову сваливается мертвец и колет тебя штыком! Это был мой прадед, — с гордостью произнес Мышкин, потом будто спохватился: — Так вот… это… батя скинул штаны и обмотал ими голову. Представляешь. Не до приличий было. Все время хотел посмотреть, где он тут сидел… может быть — там? — он показал рукой на ближайшую стену, возле которой стоял кривой золоченый светильник на длинной ноге, вместо лампочек у которого белели заплаканные огрызки свеч.

— Может пойдем… — едва слышно сказал Петя.

— Батя сказал, что гвоздем, который всегда носил в кармане, написал слово из трех букв. Надо найти!

— Тут все стены в этом слове. Куда ни глянь. Идем уже…

— Да погоди… пойдем посмотрим что там… — он не успел договорить, как снаружи, из-за двери, со стороны окна раздался свист и резкий, приглушенный окрик.

— Пацаны, шухер, менты!

Через пару мгновений засеменили шаги по замерзающему снегу, треск сухостоя, чертыханье, а потом в образовавшейся тишине рявкнул звук мотора, заныли тормоза, хлопнули одна за другой двери.

Приехали, — пронеслось в голове у Петра.

— Чумазый, показывай, куда дурь спрятал, — донесся до них голос мужчины, показавшийся Пете смутно знакомым.

— Нику-у-да… Не было ниче…

Раздался хлесткий звук удара, потом еще один и еще.

— Нет! Стойте, не… я… — размазывая сопли, молодой голос сбился. — Я… покажу. Это не мое, это Корчаков.

— Потом расскажешь, чье. Мы проверим. Где, показывай.

— Там. Там, в зале. Все покажу, только не надо… — голос заскулил.

— Да замолкни ты, — рявкнул голос. — А то по стене размажу.

У Пети не оставалось сомнений — это голос отчима. И они идут сюда.

— Вот черт! — вырвалось у Мышкина. — Давай, резче, назад, бежим!

Петя поймал его за рукав, когда тот уже проскальзывал мимо.

— Стой! Нельзя! Наверняка там караулят.