— Это триста тринадцатый день в году.

Мышкин взглянул на него как на полоумного.

— Ты эти штуки будешь своему Геродоту рассказывать или как его там, имея ввиду, видимо, учителя математики, Германа Исааковича. — Он толкнул дверь и та со скрипом отворилась.

Пахнуло запахом паленой кожи, дерева и сырой затхлости, какая обычно бывает в протекающих подвалах. А еще…

— Черт, как темно, — услышал Петя голос Мышкина. — Погоди, у меня фонарь в телефоне есть. — Послышалось шуршание куртки, потом в паре метров засветился экран мобильника, а через секунду вспыхнула яркая светодиодная лампочка.

Петя, конечно же, не ожидал здесь увидеть роскошного кинотеатра, готового распахнуть свои двери для премьеры новой части «Сумерек», но то, что он увидел, заставило его вздрогнуть.

Относительно небольшое строение, каким казался кинотеатр снаружи, внутри выглядел просторным, уж никак не меньше актового зала в школе, рассчитанного человек на двести. Дверь, в которую они вошли, вероятно, была каким-то служебным выходом. Они попали в зал. Петя медленно ступил на пол под уклоном и пошатнулся, инстинктивно хватаясь за стену.

— Тс-с! — зашипел на него Мышкин.

Все пространство зала, там где должны стоять кресла, зияло пустотой. На дощатом полу лежали вповалку матрацы, груды тряпья, кипы макулатуры, картонных ящиков и прочего хлама, что и на улице, только внутри его было в несколько раз больше. Метрах в пятнадцати располагаюсь небольшая сцена, приподнятая над полом примерно на полтора метра, а сразу за ней — экран. Вернее, то, что от него осталось.

— Ты знаешь, почему закрыли кино? — спросил Мышкин, водя фонариком по черным стенам.

Петя покачал головой и огромная тень на стене качнулось в ответ. Сердце стучало как сумасшедшее. Ему хотелось бежать отсюда как можно быстрее, а не выяснять, почему закрылся старый кинотеатр.

— Мне батя рассказал. В начале восьмидесятых во время детского сеанса случилось короткое замыкание, — он показал на окошки, где сидел кинооператор. — Загорелся кинопроектор и пленка, а дальше огонь быстро перекинулся на стены и кресла, буквально пару минут. Они даже двери не успели открыть. Когда приехала пожарная, спасать было уже некого. Кто задохнулся, кто погиб в давке.

Петя попятился.

— Да-да. Батя был на том сеансе. Дело было поздней осенью на осенних каникулах. Как раз… как ты говоришь, триста тринадцатый день…

— Да я не…

— Помолчи. Показывали приключенческий фильм «Тайна корабельных часов» и народу набилось, что селедки, а еще запрыгнули безбилетники, типа как мы с тобой — как раз через эти двери и окна, и в зале было нечем дышать, только кого это волновало? Когда пошел запах гари, батя понял, что выбраться не удасться — он был хилый и его просто бы затерли. Народ сперва ничего не понял. Зал сильно натопили, вонял проектор, воняла пленка от него, так что, разобрать, откуда запах и что стало его причиной, было нереально, может кто-то пернул или с улицы затянуло дым от мусорки. Когда толпа хлынула к дверям, батю повалили и он страха обмочился в штаны, думал, все, хана, затопчут. В зале были одни дети, может быть один или два взрослых, образовалась жуткая каша — стены вокруг горели огнем, двери закрыли на ключ, чтобы безбилетники не шастали, а открыть не смогли — замок раскалился. Он был в самом центре, вон там, — Мышкин показал рукой. Стащил с себя мокрые штаны и обмотал голову, его дед так спасся во время первой мировой войны. Слыхал про атаку мертвецов?