Генерал положил несколько сувениров на бок. Нервно перебрал пальцами:

— Не считаете ли вы, товарищ Чан, что не стоит совать своих людей там, где можно и должно обойтись армейскими частями? Для того она и создана. Народная армия. Или наши обученные кадры равноценны новобранцам из деревень?

Чан слабо улыбнулся. Потер виски.

— Нет, конечно. Но не хотелось бы, чтобы тот непозволительно настойчивый слушок в народе, который опасно нарастает, разрастался далее. Это против нас. Толпа всегда враждебно настроена против тайных служб. Как бы они там не ополчились и не вышли с палками, как в Шанхае и других отдаленных городах.

— Все же, — шеф надавил пальцем на танк, — необходимо держать моторизованные части в состоянии готовности. За что, спрашивается, тогда платить пехоте, если за все будут отдуваться наши службы.

— Если обстановка потребует, мы введем до четырех полков. Но это только в том случае, если опергруппы будут запаздывать.

Генерал с сомнением посмотрел на подчиненного. Сувениры он больше не трогал. Лицо застыло.

— Неужели столько надо, чтобы изловить одного?

— Горы, — развел руками Чан. — Район большой. Перекрыть нужно все, что ведет из района Лючжоу в западные и северные провинции. Монах легок на ногу. Меня поражает его скорость передвижения по суше. Сначала на воде он нас обставил, теперь тут никакой форы.

Генерал небрежно махнул рукой.

— Главное, что он и газетчиков далеко позади оставил. Но горы, — снова побарабанил по столу. — Там мы слабы.

— Этого и я опасаюсь, — быстро поддакнул полковник.

— Ну ладно. Это техническая сторона. Mеня интересует сейчас, кто ведет розыск, результаты встреч с профессиональными школами, серьезными оргонизациями.

Чан откинулся на спинку кресла.

— Положение двойственное. Юг есть юг. Древние профессиональные течения, свято берегущие свои традиции, братство, нейтральность во взаимоотношениях с властями резко отклонили наши предложения. Но не потому, что они не лояльны к власти, — Чан зорко следил за лицом шефа. — Нет. Они настойчиво напоминают о ветхих свитках, где кровью писано о вечной и нерушимой клятве братств и невступлении в тяжбы любого толка друг против друга. Другие, не связанные подобными обетами, не решаются из-за актов мести, которые непременно последуют в дальнейшем. Против — «Белого лотоса» никто не заикается выступать. Тем более против «Направленной воли». Хотя это только предположения, кто наш истинный противник. Данное течение считается самым замкнутым. На свет приводит своих представителей только для соревнований. Считают, что все сильнейшие мастера там. Оно не многочисленно. Не более десятка монастырей.