— Над чем задумались, лейтенант?

Пок пригнулся от неожиданности. Рядом стоял Вэн, без бронежилета, вроде как не уставший, и хитро смотрел на лейтенанта.

— Рассчитываю, сможем ли монахов плотно огнем прижать к земле и частью бойцов рывком прорваться на ту сторону, а там зайдем в тыл. Не более четверти часа и, думаю, если маневр удастся, то с ними покончим.

Пок во всем старался мыслить солидно, весомо. И тон, и лицо говорили о большой работе мысли.

— Не сможете, товарищ лейтенант. На вас лица нет. На других тоже. Обоснованные действия вы сможете предпринять не ранее, чем минут через двадцать отдыха. У вас руки дрожат. Как можно прицельно стрелять? И потери. Подсчитали, во сколько это выйдет?

— Мы вызовем подкрепление, — заупрямился Пок. Мысли с трудом ворочались в голове, но он стремился показать, что его воинское образование не слабее.

— У вас приказ, лейтенант. Выполнять нужно его, а не удовлетворять собственное самолюбие. Вы забыли, что именно группам захвата приказано не вступать в перестрелки. Для этого есть армейские части. Радируйте полковнику об обнаружении засады и двигайтесь дальше. Скоро будут наши пикеты, будет легче.

Лейтенант пожал плечами.

— Зачем тогда бронежилеты?

— Спросите потом.

— Мы выдыхаемся.

— Значит, есть смысл снять их. Но только не ставьте в известность полковника. Он отвечает за ваши жизни.

— А за наше здоровье? — недовольно бурчал лейтенант.

— Не огорчайтесь, вы свою задачу выполняете с превышением возможного. У полковника хорошая память на верных службистов. Если будете в дальнейшем столь же удачливы, он знает, что предложить толковым сотрудникам.

У лейтенанта повлажнели глаза. Смущенно выпрямился.

* * *

День пошел на убыль, когда Рус спустился с дерева и решил продолжить путь. От нудной постоянной ходьбы вперемешку с нередкими перебежками наступала апатия ко всему. Немалых усилий стоило поднимать себя и идти вперед.

Время подсказывало — скоро финиш. Скоро. Нервы на пределе. Не стоять, идти. Идти и не стоять, иначе упадешь.