— Думаю, ваше прозвище впоследствии изменилось.

— Что ж, каким бы оно ни стало, надеюсь, это было что-то получше Новенькой.

— Несомненно, — кивнул Джек. — Вероятно, он стал называть вас Целью.

Глаза Грейс сверкнули, она опустила голову.

— Нет, — сказала она. — Это была не я. Кид рассказывал мне о Цели. Это была какая-то женщина из его прошлого. Кто-то… ну, давайте скажем так: он просто рассказывал мне о ней. Мне не очень ловко раскрывать его тайны. Даже теперь.

— Мне он тоже говорил о ней, — сказал Джек. — Но еще он говорил, что познакомился с какой-то женщиной, которая могла бы стать Новой Целью. Я думаю, это могли быть вы.

— Почему вы так думаете? — спросила Грейс.

— Просто догадка. Он мне кое-что рассказывал… и мне кажется, вы соответствуете описанию.

Джек поднял руку и, когда подошел официант, заказал себе второй бокал пива. Он посмотрел на Грейс, но та покачала головой. Она еще первый не допила.

— А знаете, откуда взялось это прозвище — Цель? — спросил у нее Джек.

— Нет.

— Есть такое высказывание: «Топика — это деревня, Кливленд — это город, а Рим — это Цель».

Она улыбнулась печальной улыбкой и покачала головой.

— Не знаю, я это или нет, но он не всегда меня идеализировал и смотрел на меня глазами, полными слез.

— Но, может быть, его характеристика точнее, чем вы думаете?

— Нет. Поверьте мне. Я разбрасываю вещи, я грызу ногти, я натворила много всякого того, чего не следовало творить. И до сих пор творю. Я совершаю множество ошибок.

— Возможно, они его не волновали.

— Нет, он их просто не замечал. Не хотел их видеть.

— А как вы с ним познакомились?

— Он остановил меня на улице. Я шла в галерею, а он направлялся в спортзал. Я его отшила — я не любительница знакомиться на улице, — но Кид оказался необыкновенно настойчив. Он стал приходить в галерею, мы с ним разговаривали, а потом как-то раз вечером я пошла в клуб с подругой, и он оказался там. Он был один, было довольно поздно — два или три часа ночи, и у него был какой-то расстроенный вид. Я спросила у него, в чем дело, а он сказал, что с кем-то поссорился. Повздорил. Он не захотел рассказывать мне, в чем было дело, но выглядел настолько жалким, что трудно было его бросить. В итоге мы с ним проговорили почти всю ночь. А потом… Ну, вы же знаете, как это бывает.